Адвокаты за Тибет

Резюме

Этот отчет Международного Комитета "Адвокаты за Тибет" исследует степень с которой Китайское правительство уважает и осуществляет человеческие права тибетских детей в трех сферах: заключения, пытки и плохое обращение со стороны государственных лиц; образование; забота о здоровье и питание. Отчет описывает воздействие Китайского правления на тибетских детей с точки зрения перспективы прав человека. Мы надеемся обеспечить более всестороннюю картину современной жизни тибетских детей, чтобы лучше понять существующие у них обстоятельства и их вероятное будущее так, чтобы можно было принять меры касательно гарантии их благосостояния. Резюме наших результатов следует:

- Заключение. Китайские власти произвольно заключают тибетских детей, обычно в отвратительных условиях, и содержат их в течение месяцев или лет без любого подобия должного процесса. Тибетские дети могут быть заключены в отделениях полиции, центрах "трудового перевоспитания" и тюрьмах. Дети могут задерживаться по подозрению в причастности к деятельности тибетских националистов, за попытку бежать в Индию или Непал, или за безвредные действия типа поиска родственника или жалобы относительно лечения друга. Государственные власти не дают заключенным детям доступ к их родственникам. Они не имеют никакого законного рассмотрения своего дела вообще. Большинство задержанных за предполагаемые политические действия приговариваются на срок от одного до трех лет строгого режима - в дополнение и не зависимо, от того времени, которое они проводят под допросом до приговора. Дети задержанные за попытку бежать из Тибета содержатся в течение более короткого периода (обычно около одного месяца, но временами и намного дольше). Средства обслуживания заключения всех видов характеризуются отвратительными условиями: скудные, если вообще есть продовольствие и вода, зачастую отсутствие кроватей, плохие санитарные обстоятельства, немного света и полное отсутствие медицинского обслуживания.

- Пытка. Дети задержанные за предполагаемые политические нарушения, фактически всегда переносят допрос и пытку такие же как и для взрослых тибетцев обвиняемых за политические действия. Чтобы получать информацию и признания, запугивать и наказывать, китайские должностные лица время от времени мучают тибетских детей (в одном случае даже четырехлетнего ребенка). Пытки наиболее часто содержат избиения (всем от кулаков и военных ботинков до кнутов, палок и металлических прутьев) и применение электрических разрядников к чувствительным областям детских тел. Другие формы пытки, используемой против детей включают ожоги, натравливание боевых собак, удержание в болезненных положениях и психологические пытки, типа одиночного заключения, угрожая детским родителям и вынуждая детей свидетельствовать на своих друзей и родственников. Кроме того, старшие девочки во время заключения могут быть подвергнуты сексуальному насилию. Тибетские дети подозреваемые в Тибетских националистических чувствах или в участии в "политических" действиях, типа ненасильственных демонстраций, переносят наиболее серьезные пытки. Никакие свидетельства не указывают, что любое должностное лицо, ответственное за мучение тибетских детей когда-либо ответствовало за это в Китае.

- Телесное наказание. Преподаватели в тибетских начальных школах обычно используют телесное наказание в манере, которая часто соответствует пыткам по определению международного права. Преподаватели используют телесное наказание, чтобы отчитать тибетских детей за опоздание, плохую успеваемость или сдачу экзамена, отказ вернуться к домашней работе и действия с воспринятым политическим значением; например, пренебрежение держать государственный флаг Китая как требуется в течение собрания. Телесные наказания включают избиения палками, бамбуковыми прутьями, кнутами, проводами, метлами и поясами, принудительное становление на колени на острых предметах, типа стекол, камней или зубчатых железных брусков, и применение электрошокеров. В "смешанных" начальных школах, посещаемых одновременно тибетскими и китайскими студентами, китайские преподаватели, используют телесное наказание более часто - и с большей строгостью - против тибетских студентов чем против их китайских пэров(равных по положению). Время от времени, преподаватели публично оскорбляют и устно унижают тибетских студентов. Опять же, наиболее серьезные формы телесного наказания применяются к тибетским детям, чьи слова или действия могут быть восприняты как выражения тибетской национальной самоидентификации. В некоторых случаях, школьные власти даже сотрудничают с государственной полицией, чтобы причинить телесное наказание.

- Доступ к Образованию. Большинство тибетских детей испытывают недостаток доступа к адекватному образованию из-за высокой платы, недостаточного количества школ в отдаленных регионах, недавнее закрытие Китаем многих тибетских частных школ и неспособности платить взятки или недостаток "связей". Китайский закон запрещает платное обучение, но разрешает школам взымать "разные платы". Они включают плату за поступление, регистрацию, столы, стулья, книги и униформы, также как различные штрафы и "специальные" оплаты за преподавателей. Некоторые начальные школы также оплачивают обучение несмотря на номинальный запрещет. Практически поэтому большинство Тибетских детей не могут позволить себе школу. В сельских и кочевых регионах, где проживает более восьмидесяти процентов тибетского населения, количество существующих начальных школ крайне мало. Много детей в этих областях должны путешествовать часами или днями, чтобы достигнуть самой близкой школы и следовательно практически не могут посещать школу, даже если их семейства могут позволить себе это. В недавние годы китайское правительство решило переложить расходы по образованию в начальной школе на местные общины. Фактически все централизованное правительственное финансирование тибетских начальных школ поступает в несколько государственных школ в городских центрах Тибета, которые все более и более обслуживают студенческое население, состоящее главным образом из детей китайских поселенцев. Тибетские дети в отдаленных регионах Тибета иногда посещают "общественные" школы - финансируемые местным налогообложением и "добровольными" вкладами - но они имеют вообще низкое качество, с неадекватными приспособлениями и лишь несколькими квалифицированными преподавателями. До недавнего времени, некоторые тибетские дети в отдаленных регионах могли также посещать частные школы, финансируемые иностранной благотворительной деятельностью, монастырями или религиозными преподавателями. Но государственные власти закрыли или поменяли управление некоторых из этих школ, частично потому что они имеют тенденцию преподавать тибетскую историю, религию или культуру. Власти считают эти предметы "политическими". Наконец, образовательный доступ тибетским детям, особенно к вторичным и третичным школам, может быть ограничен недостатком связей их родителей в пределах титайской школьной системы и иерархии Коммунистической партии.

- Содержание Образования. Образование в тибетских начальных школах меньше готовит тибетских детей к высшему образованию, занятости и развитию их полного потенциала чем занимается их политической, социальной и культурной доктринацией. Одновременно преобладающее количество инструкций (китайских) и содержание учебного плана (китайская история, политика и культура) проявляет эту тенденцию. Тибетские начальные школы часто используют китайский язык как первичную среду обучения. Многие тибетские дети находят это отчуждающим и трудным - учиться на языке отличном от их родного. Тибетский все более и более обращается в эквивалент второго языка в большинстве тибетских начальных школ. Учебный план аналогично подчеркивает приоритет и превосходство китайской культуры, в то время как принижается - иногда молчаливо, но часто явно - тибетская культура. В дополнение к китайскому, тибетскому и математике, тибетские дети иногда изучают коммунизм, маоизм и китайскую историю. Но они вообще не изучают никакую тибетскую историю, культуру или религию. Фактически, китайские преподаватели в многих смешанных начальных школах наказывают проявления тибетской культуры, особенно выражения лояльности к Далай Ламе, но также и таким безвредным действиям как ношение тибетской одежды, пение тибетских песен, празднование тибетских праздников или разговоры относительно тибетской истории, отличной от таковой Китая. Преподаватели ловят студентов изучающих тибетскую культуру или историю и подвергают их личным преследованиям, диссимиляции и другим наказаниям, включая даже заключение.

- Дискриминация в Образовании. Тибетские дети иногда учатся в отдельных и более бедных начальных школах по сравнению с их китайскими коллегами, и в смешанных школах, они часто встречаются с этнической дискриминацией. Временами, тибетские дети платят более высокие взносы за школьные принадлежности, типа столов, книг, ручек и продовольствия. Они могут учиться в классных комнатах с худшими средствами обслуживания и оборудованием. В некоторых случаях, они посещают "тибетские" школы, которые являются низшими, по отношению к более высококачественным "китайским" школам. В пределах смешанных начальных школ, тибетские дети часто не получают то же самое качество обучения как их китайские пэры(равные по положению), или потому что их родители испытывают недостаток связей или потому что они не могут позволять себе давать взятки, которые многие китайские родители (которые имеют тенденцию быть богаче) дают преподавателям, чтобы гарантировать льготное отношение к своим детям. В других смешанных начальных школах, китайские преподаватели дискриминируют тибетских студентов различными способами. Например, они заставляют тибетских студентов, но не китайских, выполнять физическую работу, типа чистки туалетов, подметания и приготовления пищи. Они также по сообщениям унижают тибетских студентов, вызывая их "грязными", " неинтеллигентными " или "ослами".

- Здравоохранение. Тибетские дети страдают от плохой медицинской помощи в значительной степени из-за двух факторов: отсутствие необходимых средств для медицинского обслуживания, особенно в сельских и кочевых регионах Тибета; и высокая стоимость лечения, даже если соответствующие заведения существуют. Тибетские дети в Лхасе и нескольких других городских областях живут около современных больниц. Большинство тибетцев, однако вынуждено путешествовать часами или днями, чтобы добраться до современной медицинской клиники. В чрезвычайной ситуации тибетские дети могут оказаться неспособны добраться до соответствующего заведения вовремя, чтобы предотвратить несчастье. Кроме того, высокая стоимость лечения делает невозможным для большинства тибетских детей получение медицинской помощи, даже если они живут около больницы или клиники. Тибетская медицина может иногда служить как альтернатива для детей, которые живут в отдаленных регионах без современных средств обслуживания, но она имеет тенденцию быть гораздо менее эффективной чем современная медицина против инфекционных и потенциально фатальных болезней детства. Программа прививки детей, которая была осуществлена среди большинства китайцев, не достигла большинства тибетских детей, больше чем восемьдесят процентов которых живет в сельских и кочевых областях. Основная причина этого в том, что правительственные рабочие направленные на выполнение Китайской программы вакцинации вообще пренебрегают путешествиями в отдаленные области Тибета, чтобы распространять иммунизации.

- Общие Болезни Среди Тибетских Детей. Наиболее обычные серьезные болезни от которых страдают тибетские дети - острые респираторные вирусные заболевания (типа пневмонии), желудочные заболевания, гепатит, палочки эхинококка и туберкулез. Желудочные заболевания, обычно вызываемые паразитами, составляют основную причину смертности тибетских детей. Многие из этих смертных случаев могли бы быть предотвращены простым вмешательством в виде терапии посредством оральной регидратации. Другие заболевания, такие как рахит и проказа, могут быть больше локализованы, воздействием на конкретные сектора тибетского населения больше чем на другие.

- Недоедание и Остановка Роста. Недавние исследования показывают, что тибетские дети страдают от остановки роста вызванной хроническим недоеданием. Более половины тибетских детей, осмотреных в одном недавнем исследовании показали признаки торможения роста. Недоедание также делает детей, восприимчивыми к фатальным детским болезням, проблема, которая существенна для тибетских детей, потому что лишь немногие получают основные детские прививки. Причины недоедания разнообразны, но кажется, что в некоторых случаях, неспособность тибетских детей, следовать адекватной диете - сильно содействующий фактор. Налоговые методы и рыночная политика регулирования, установленная китайским правительством привели к нехваткам продовольствия для некоторых тибетских семейств. Большинство тибетских детей имеют доступ к адекватной питьевой воде благодаря изобилию дождя и снега. В некоторых регионах, однако, поставляемая вода заражена паразитами и другими загрязнениями, что является причиной дизентерии и потенциально создает долгосрочные проблемы здоровья.

- Здравоохранительное Образование. Тибетские дети не получают фактически никаких навыков по здравоохранению. Даже те, кто посещают управляемые государством школы, не изучают основную информацию относительно того как, например, предотвратить распространение болезни. Отсутствие здравоохранительного образования может привести к серьезным проблемам в ближайшем будущем. Некоторые сообщения говорят, что СПИД может скоро стать эпидемией в Тибете, с повышением проституции в Лхасе, что способствует этой угрозе.

- Женские Права, Детское Здоровье и Образование. Китай продолжает предписывать политику семейного планирования в Тибете, которая ограничивает тибетские семейства двумя или тремя детьми, в зависимости от того, где они живут. Чтобы осуществлять эту политику, правительство иногда использует принудительные и вынужденные аборты и стерилизации. "Неправомочные" дети - рожденные в нарушение законов семейного планирования - являются лишенными доступа к выгодам, обеспеченным другим детям в соответствии с Китайским законом; например, образование, забота о здоровье и порции продовольствия. Следовательно, нарушения тибетских женских прав косвенно создают нарушения прав их детей.

Обстоятельства, выделенные выше мотивируют многих тибетских детей - почти 1,000 каждый год - рисковать своими жизнями в опасных поездках в изгнание в Индию. Мало того, что эти условия создают опасность для выживания тибетской культуры, они также подвергают опасности физическое, психологическое и социальное благосостояние тибетских людей. Хотя мы поэтому и включаем краткосрочные рекомендации в конце этого сообщения, мы заключаем, что единственное долгосрочное решение этих проблем состоит в гарантировании уважения к тибетскому народному праву на самоопределение. Мы надеемся, что обеспечение этой информации поощрит китайское правительство, другие заинтересованные правительства, индивидуумов, неправительственные организации и международное сообщество принять меры, необходимые чтобы гарантировать выживание, здоровье и полное развитие следующего поколения тибетских детей.

Поколение в опасности: Жизнь тибетских детей при китайском правлении

Введение

Мы намереваемся исследовать проблемы прав человека по отношению к детям, потому что мы желаем обеспечить новый взгляд на то, как китайское правление воздействует на жизни тибетцев. Отчеты по Правам Человека относительно Тибета имеют тенденцию сосредотачиваться на дискретных проблемах типа политических заключений, религиозных репрессий и окружающей среды. Этот подход, хотя и ценен, однако часто не обеспечивает понимание более широкого контекста, в котором живут тибетцы . В то время как обсуждение каждой проблемы в этом сообщении могло бы быть самостоятельным, вместе они создают более богатую и более всестороннюю картину подхода Пекина к благосостоянию тибетских детей. Незнакомые с тибетской историей или существующими обстоятельствами могут также найти это сообщение более полезным для оценки между отчетами по нарушениям Прав Человека сообщаемыми наблюдателями и утверждениями китайского правительства, что оно улучшило жизни большинства тибетцев.

Мы поэтому решили широко сосредотачиваться на ключевых вопросах, которые сокращают жизней детей. Этот отчет о Детях дополняет отчет о Женщинах (январь 1999), в котором мы использовали тот же самый подход к взгляду на жизнь Тибетцов глазами женщин. Мы нашли тогда - и мы находим снова теперь - что экспертиза ежедневной жизни Тибетцов под Китайским правлением показывает не только, что происходит, но также и почему это случается и, каковы могут быть долгосрочные последствия происходящего.

Наиболее существенные результаты нашего сообщения, выдвинутого на первый план в Исполнительном Резюме, говорят, что Китайское правительство в лучшем безразлично к благосостоянию Тибетских детей. В некоторых областях - особенно недостаток доступа к возможной заботе о здоровье и к начальным школам в отдаленных регионах - судьба Тибетских детей может не сильно отличаться от таковой многих сельских детей Китая . В других областях, однако, Тибетские дети страдают больше. Свидетельство серьезного недоедания, которое касается более чем половины всех Тибетских детей, глубоко тревожащее. Тибетские дети в школе, также, стоят перед выбором, уникальным для них: уступите праву на образование, или откажитесь от соей Тибетской самоидентификации. Безразличие, наконец, не может описывать систематические пытки Тибетских детей, задержанных за выражение преданности Далай Лам или за попытки покинуть Тибет, чтобы получить образование.

Рассмотрение причин, необычных страданий Тибетских детей, требует краткого обзора пятьдесяти лет существования Тибета под Китайским правлением. С этим историческим контекстом (включая текущие условия в Тибете) и с фактами, сформулированными в этом сообщении, мы можем начинать устанавливать долгосрочные последствия политики и методов в Китае, которые затрагивают сегодняшние жизни Тибетских детей.

Предыстория:

7 октября, 1950, Народная Освободительная Армия (НАО) Китая начала военное нападение в Тибете. В пределах года, делегаты Четырнадцатого Далай Ламы, отрезанные от контакта с Тибетским правительством и действующие под угрозами прямого нападения на Лхасу, подписали 17-пунктное соглашение. Это соглашение подразумевало "возвращение" Тибета в "большое семейство Родины - Китайскую Народную Республику (КНР)." В то время, Тибет являлся независимым и суверенным государством. Вторжение и его аннексия Китаем были поэтому незаконны и остаются сегодня как продолжающиеся нарушения международного права. Кроме их исторического суверенитета, Тибетцы - также отдельная нация, имеющая право, осуществлять их право на самоопределение - свобода, которой все народы наслаждаются под международным правом "свободно определять свой политический статус и свободно заниматься своим экономическим, социальным и культурным развитием.

Несмотря на оговоренную в 17-пунктном соглашении автономию для Тибета, к 1955 Китайское правительство взяло контроль над большинством его дел. Попытки в приспособлении между КНР и Тибетским правительством начали разрушаться после того как Китай объявил кампанию "классовой борьбы" и начал конфисковывать большинство земель и имущества в восточном Тибете. К 1956, Тибетцы начали широкомасштабное вооруженное восстание против Китайского правления. Это в итоге завершилось бегством Далай Ламы в изгнание в 1959. После этих событий, Председатель Мао Цзедун начал "культурную революцию" в Тибете семью годами раньше, чем он официально начал ее в Китае.

Тибет, подобно Китаю, испытал краткий период либерализации политических и религиозных ограничений под политикой реформ, начатой Ден Сяопином в 1979. Но "ослабление социальных ограничений вело к возрождению Тибетской гражданской и культурной жизни и с этим всплеску религиозной деятельности." Это возродило разрешенный Тибетский национализм - долительное время принудительно запрещавшийся враждебной атмосферой, которая преобладала при руководстве Мао и особенно в течение Культурной Революции - на поверхность. Это также привело к возобновлению требования Тибетцами религиозной свободы, политического самоопределения и уважения к их правам человека. Конфликт между этими требованиями и продолжающейся заинтересованностью Китайского правительства в подавлении Тибетского националистического чувства в итоге завершился государственным насилием. В конце 1980-ых, Китайские, военные жестоко подавили ряд мирных демонстраций в Лхасе. В марте 1989 - за три месяца перед Резней на Плошади Тиананмен - Пекин объявлял военное положение в Тибетской Автономной Области (ТАО). Это закончило сравнительно положительный период реформ за время Китайской оккупации и обозначило начало новой кампании, направленной на подрыв постоянства Тибетского национализма.

В 1990-ых, политическая и религиозная репрессия в Тибете продолжила возрастать. Новые репрессивные меры отразили точное восприятие со стороны высокоуровневых должностных лиц Китайской Коммунистической Партии (КПК) усиливающегося сопротивления Китайской оккупации, также как распространения протеста от городских центров таких как Лхаса, расположенных в центральном Тибете (прежняя Тибетская область У-Тсанг) к сельскому и восточному Тибету (прежние Тибетские области Кхам и Амдо). В конце июля 1994, КНР провела в Пекине конференцию известную как Третий Национальный Форум по Работе в Тибете (Третий Форум), чтобы якобы развивать политику, чтобы ускорить экономический рост в ТАО. Фактически, Третий Форум, сделал "наиболее фундаментальный пересмотр политики в Тибете начиная с расслабления бескомпромиссной Маоистской политики в 1979.

Третий Форум привел КПК, к повторной формулировке стратегии ужесточения ее контроля над Тибетом, и санкционироваию нового ряда репрессивных мер с целью задушить постоянство социального и политического инакомыслия против Китайской оккупации. Это включало, наиболее заметно: (1) инициирование кампаний "патриотического переобразования" в монастырях, с целью увеличения контроля правительства над религиозной деятельностью в Тибете; (2) чистка Тибетских кадров и правительственных служащих, подозреваемых в "предоставлении крова националистическим симпатиям;" (3) агрессивная кампания, по дискредитации Далай Ламы посредством пропаганды, впервую очередь устремиленная на подрыв его продолжающегося, религиозного, равно как и политического, влияния среди Тибетцов; (4) политика переселения огромного количества китайских поселенцев в Тибет; и (5) инициатива утверждения большего контроля над образованием Тибетских детей. Воздействие Третьего Форума продолжается и по сей день. В большой мере, это определяет социальную, экономическую и политическую атмосферу, в которой теперь живут Тибетцы. Кроме того, в прошлом году Пекин продвинул новую агрессивную кампанию, по привлечению иностранных инвестиций к западным регионам КНР, включая Тибет, главным образом с целью эксплуатации их природных ресурсов.

Под Китайским правлением, Тибетские люди перенесли нарушения полного диапазона гражданских, политических, экономических, социальных и культурных прав, которые современное международное право гарантирует всем людям. Почти неизменно, эти нарушения происходят и проявляют симптомы из систематических усилий Китайского правительства наложить Китайские политические, экономические и социальные системы на Тибетских людей и подавлять любые националистические чувства Тибетцев. За эти годы, неправительственные организации, иностранные правительства и журналисты задокументировали широкомасштабные нарушения прав человека, направленные против Тибетцев, включая пытки, политические заключения, религиозные репрессии, дискриминацию в занятости, образовании и управлении, культурное разрушение, деградацию окружающей среды и эксплуатацию Тибетских природных ресурсов. Совсем недавно, правительственная политика намеревалась поощрить массовое переселение Китайцев в Тибет, уменьшив число Тибетцев до, словами одного недавнего исследования, "незнакомцев в их собственной стране." Лхаса, столица Тибета, теперь преобладающе населена китайцами.

В течение пятидесяти лет, Пекин испробовал различные стратегии управления Тибетом, усилия, которые имели прямое и негативное воздействие на жизни Тибетских детей. Наше сообщение показывает что этот диапазон от возможно непреднамеренных - последствия недоедания, вызванных по крайней мере частично Пекинским наложением экономических структур, незнакомых с иностранной культурой, до все более и более прямолинейного усилия по ассимиляции Тибетских детей посредством образовательной системы, до очевидно жестоких методов заключения и мучения Тибетских детей, чтобы посредством террора привести их равно как и других тибетцев к политической и культурной преданности Китаю. Действительно, китайская пытка над Тибетскими детьми показывает только, как глубоко сосредоточены остаются его власти на разрушении любого воспринятого проявления Тибетского национализма.

Международная Комиссия Юристов (МКЮ) - независимая неправительственная организация посвященная правам человека и правилам правления - провела обширные исследования Тибетского статуса и обстоятельств по правам человека в 1959 и 1960. В 1959, исследователи в МКЮ заключили, что "очевидные свидетельства указывают на первонаправленность систематического намерения... Уничтожить полностью или частично Тибетцев как отдельную нацию и буддийскую религию в Тибете." В 1960, Комитет Юридических Запросов МКЮ подобно заключил, что "в Тибете совершались акты геноцида в попытке уничтожить Тибетцев как религиозную группу.... " Множество Тибетцев - более одного миллиона, или шестая часть населения на 1950, по некоторым оценками - умерли между 1950 и 1976 в результате Китайского вторжения и оккупации. Тысячи Тибетских монастырей и храмов были разрушены и их культурные ценности разграблены, как до так и во время Культурной Революции. Самое современное изучение МКЮ на Тибете, изданное в 1997, подчеркивает, что недавняя политика КНР "продолжает разрушать или угрожает разрушить отличительные элементы Тибетской идентичности и культуры. " Далай Лама, духовный и политический лидер Тибета в изгнании, также часто говорил, что в то время как Тибетцам в конечном счете нужно разрешить осуществить их право на политическое самоопределение, его " главное беспокойство в настоящее время - опасность исчезновения Тибетского культурного наследия. " Сегодня, Тибетские дети выростают в атмосфере, открыто враждебной к этому наследию.

Разговор о разрушении тибетской "идентичности" и "культуры" не означает просто поверхностное беспокойство о том, что тибетцы прекратят одеваться в чубы, вращать молитвенные колеса или даже говорить на тибетском языке. Картина жизни тибетских детей, отраженная в этом сообщении показывает, что степень насилия и репрессий, которые Пекин использует для поддержания своего контроля в Тибете, причиняет серьезный физический, психологический и социальный ущерб тибетским людям. Заключения, сформулированные в нашем Сообщении -- особенно факты применения пыток задержанных женщин, детей и монахов, а также принудительного осуществления правил семейного планирования, в то время как Китай одновременно перемещает миллионы китайских поселенцев в Тибет, -- подтверждают эти выводы.

Это сообщение также указывает одну меру решительного воздействия Китайского правления на Тибетских детей. В последние годы, более чем 3,000 зарегистрированных беженцев в год прибывает в Тибетские изгнанческие поселения в Индии после пересечения Китайско-Непальской границы. Больше чем третья часть этих беженцев - дети. Это число существенно ввиду многих как естествененых так и политических препятствий для побега из Тибета. Как правило, дети прибывают через Непал, после преодоления угрожающих жизни путешествий по Гималаям. Безызвестное количество умирает от серьезного обморожения, болезни и недостатка адекватного продовольствия по пути. Фактически все требуют лечения по прибытию. Те, кто пережил физические трудности поездки, могут предстать перед другими более прямыми угрозами: сообщения о преследовании, нападения, насилия и даже убийство Тибетских беженцев Китайскими и Непальскими пограничниками не являются чем-либо необычным. Несмотря на эти опасности, Тибетские родители, полностью знающие опасности, хотят посылать своих детям в изгнание в компании родственников, друзей или незнакомцев. Иногда дети даже путешествуют в одиночку. Мы поэтому опрашивали детей относительно их поездок и причин для их выбора изгнания. Их ответы показывают как глубоко Тибетцы чувствуют угрозу от Китайских усилий по их управлению и ассимиляции.

Мы заканчиваем рядом рекомендаций, для улучшения условий для Тибетских детей. Большинство из них представляет возрастающие шаги вперед на определенных фронтах. Единственная наиболее важная рекомендация, тем не менее, происходит из источника нарушений прав человека, зарегистрированных в этом сообщении - Пекинское усилие по управлению Тибетскими людьми - и его последствиями: долгосрочный и широкомасштабный ущерб (смерть, болезнь, бедность, невежество и отчаяние). Тибетским людям нужно позволить управлять своими собственными жизнями и жизнями их детей.

Методология:

С 29 октября по 10 ноября, 1999, команда, состоящая из физиологов и адвокатов объединения "Адвокаты за Тибет" взяла интервью у пятьдесяти семи Тибетских детей, которые теперь живут, учатся и работают среди общин беженцев в северной Индии. Команда использовала стандартный анкетный опрос, разработанный Адвокатами за Тибет при консультации с преподавателями, докторами и работникми здравоохранения, равно как и экспертами по правам человека.

Для целей этого отчета, Тибет рассматривается в своей полной территории в пределах границ Тибета в 1949, до военной оккупации Китаем. Эта территория включает Тибетские области Кхам, Амдо и У-Тсанг. Китайское правительство впоследствии разделило Тибет на Тибетскую Автономную Область (ТАО), которая включает приблизительно сорок процентов от исторического Тибета, и множество Тибетских префектур входящих в Китайские области Сычуань, Квингхай, Юннан и Гансу.

Опросы представили широкое демографическое взаимопересечение Тибетского общества. Некоторые росли в Лхасе или других городских центрах, другие в сельских и кочевых общинах. Некоторые жили в регионе У-Тсанг, грубо эквивалент ТАО, другие в восточных Тибетских регионах Кхам и Амдо теперь присоединенных к Китайским областям. Опрошенные дети были в возрасте от девяти до двадцати трех лет. Это сообщение, однако, полагается исключительно на информацию, полученную относительно их жизней как детей в Тибете. Адвокаты за Тибет следовали Конвенции ООН по Правам Ребенка - соглашению, ратифицированному Китаем - в определении ребенка как каждого человека возрастом ниже восемнадцати лет. Наше изучение охватывает семи-летний период с 1992 по 1999, с акцентом на условиях в Тибете начиная с Третьего Форума (грубо от 1994 до 1999).

Адвокаты за Тибет также взяли интервью у Тибетских преподавателей, докторов, сотрудников здравоохранения и других, кто регулярно работает с Тибетскими детьми беженцами и-или кто имел уместный опыт внутри Тибета. Мы добавили эти первичные источники вместе с обширным фоновым исследованием в три основных раздела, на которых сосредоточено это сообщение. Мы также предоставляем информацию относительно нарушений женских репродуктивных прав, основанную на первичном исследовании Адвокатов за Тибет, проведенном в 1998, ввиду их воздействия на детей.

Наконец, никакой обзор детских прав в Тибете за последние годы не был бы полон без определенного внимания к одиночному заточению Китаем Гедуна Чоки Ньима, ребенка, идентифицированного Далай Ламой как Одиннадцатый Панчеен Лама. Гедун Чоки Ньима и его семейство находятся в правительственном заточении начиная с 1995, и все дипломатические усилия, чтобы увидеть ребенка или проверить его безопасность, были встречены отказом. На сегодня, будучи немногим старше одиннадцати лет, он остается самым молодым политическим заключенным в мире.

В пределах каждой главной темы, мы обеспечиваем краткий обзор уместного международного права, которое управляет Китайской обработкой Тибетских детей. По нескольким причинам, мы обращаем специфическое внимание к Конвенции по Правам Ребенка (КПР). Сначала, Китай ратифицировал КПР 2 марта, 1992. Это поэтому создает обязательные юридические обязательства для КНР, которые, по международному праву, отвергают любое противоречивое внутреннее законодательство. Во вторых, все государства мира, за единственными исключениями Соединенных Штатов и Сомали, присоединились к КПР. Многие ученые рассматривают это свидетельство, что его условия представляют общепринятое международное право, обязательное для всех государств. В третьих, информация, содержащаяся в этом сообщении, вместе с более всесторонним юридическим анализом, будет представлена ООН. Комитет по Правам Ребенка - эксперты по правам человека, которые рассматривают выполнение КПР - в то время когда Китай предоставляет свое следующее периодическое сообщение относительно согласия (в настоящее время просроченное на один год). Наконец, КПР предлагает полезную структуру, чтобы оценить отношение Китая к тибетским детям. Международное согласие относительно детских прав, кодифицирует выгоды от обширного опытного комментария Фондом помощи детям Организации Объединенных Наций (УНИСЕФ), комиссия ООН по Правам Ребенка (КПР Комитет) и другие. В то время пока мы концентрируем наш юридический анализ вокруг КПР, мы также обращаем внимание на другой уместный международный общепринятый и подтвержденный закон. Наконец, где доступно, мы обеспечиваем информацию относительно внутренних законов и инструкций КНР, которые затрагивают Тибетских детей, вместе с оценкой их воздействия.

Дети, чьи истории, предоставлены в этом сообщении, также как их родственники и друзья, многие из, которых остаются в Тибете, могут пострадать при идентификации. Следовательно, мы избегали использовать детские имена или изменили их, чтобы сохранить анонимность опрашиваемых.

I. Заключения, пытки и другое плохое обращение ГОСУДАРСТВЕННЫМИ ЛИЦАМИ

История Дечен:

Дечен - шестнадцатилетняя девочка из маленькой деревни в центральном Тибете. В 1995, она посетила свою подругу, монахиню, в Лхасе, где они вместе молились и поклонялись на священной земле. Прежде, чем Дечен уехала, ее подруга попросила, чтобы она перевезла некоторые бумаги к своей деревне. На пути, Китайская полиция арестовала ее, захватила бумаги и задержала ее в отделении полиции. Хотя Дечен, тогда будучи двенадцатилетней, не могла читать или писать, полиция обвиняла ее в авторстве бумаг и допрашивала ее больше часа: "Сначала они проверили мой почерк, но так как я не могла писать, они били меня только единожды.... Они били меня палкой и пинали меня. Обычно, если вы не слушаете их, они используют электрошокер". В конечном счете, они освободили ее. Но в течение следующего месяца, они продолжили отзывать ее к участку почти ежедневно, каждый раз задерживая и допрашивая ее в течение многих часов. Вскоре после того, как эти сессии прекратились, Дечен оставила свою деревню навсегда, чтобы присоединиться к женскому монастырю в Лхасе.

В 1998, полиция прибыла в женский монастырь где была Дечен и приказала, чтобы главная монахиня осудила Далай Ламу и сдала любые его изображения. Дечен и другая молодая монахиня решили бежать в Индию, где они надеялись свободно заниматься своей религиозной практикой. Но в двух часах после Непальской границы, полиция обнаружила их и увезла на джипе в центр задержания. Там четырнадцатилетнюю Дечен и ее подругу заключили в тюрьму в одну камеру с шестьюдесятью другими, главным образом детьми, но также и некоторыми взрослыми. Камера имела один туалет. Несмотря на холод, охрана не обеспечила никаких одеял. Дечен не была оштрафована, ей не предлагалось связаться с консульством и не разрешалось войти в контакт с ее семейством. В течение следующего месяца, полиция неоднократно допрашивала и мучала ее. Они пинали ее в живот, били ее по лицу и лишали ее продовольствия в течение на несколько дней одновременно. Наконец, они освободили ее, и скоро впоследствии она сумела убежать в Индию.

Опыт Дечен не является ни уникальным, ни необычным. Многие из найденных нами Тибетских детей, некоторые даже будучи всего девятилетними, уже перенесли заключение, пытку, избиения и словесное преследование. Задержание и пытка обычное последствие, чувства политического инакомыслия или попытки бежать из Тибета. Подозрение в причастности к Тибетским националистическим действиям часто подвергает детей тем же самым пыткам, от которых страдают тибетские взрослые: избиения металлическими прутами, разряды тока из электрошокера, одиночные заключения, принудительная работа, лишение продовольствия, освещения и воды, и удержание в болезненных или искривленных положениях. (Недавние сообщения подтверждают, что тибетские взрослые продолжают пребывать под пытками в китайских тюрьмах и центрах задержания: Согласно сообщению Врачей за Права человека (ВПЧ) 1997, девяносто четыре процента опрошенных, задержанных за политические действия, также перенес пытки. В 1999, Тибетская Информационная Сеть (ТИС) сообщила, что "новое законодательство Китая, запрещающее пытку и другие излишки, или по карательным или принудительным причинам, должно все же смягчить среду плохого обращения в тибетских тюрьмах и местах заключения". Менее серьезные избиения и другие жестокости, нечеловеческое или деградирующее обращение могут причиняться тибетским детям по любой причине, включая выражение лояльности к Далай Ламе, выражение тибетского национализма или принятия ответных мер за побои их китайскими одноклассниками. И телесное наказание в школах встреченное нами, может быть зверским, управляемым публично, чтобы оскорбить ребенка и часто мотивируется дискриминацией.

Произвольное заключение, пытки и жестокое, нечеловеческое или деградирующее отношение нарушают наиболее элементарные стандарты прав человека, которые защищают всех людей, безотносительно их возраста. Но под современным международным правом, дети обретают специальную защиту от этих злоупотреблений. Наше исследование указывает, однако, что Тибетские дети получают маленькую или никакую защиту от незаконного заключения, пытки, избиений и другого физического и умственного злоупотребления. В действительности, Тибетские дети, кажется, особо подвержены этим нарушениям из-за их возраста и этнической принадлежности.

II. Образование

"Успех нашего образования не лежит в числе дипломов, выпущенных по окончанию университетов, колледжей, политехнических школ и средних школ. Он находится, в заключительном анализе того являются ли наши, получающие высшее образование студенты оппозиционно настроеными или обращают свои сердца по отношению к Далай Ламе и его сторонникам, и в том, являются ли они лояльными или не заботятся о нашей большой родине и большой социалистической причине. Это наиболее существенные и наиболее важные критерии для оценки правильного и неправильного, а также вкладов и ошибок нашей образовательной работы в Тибете". -Чен Куиюань, прежний Секретарь Партии ТАО.

История Ньимы:

Ньима - одиннадцатилетняя девочка из Лхасы. В сентябре 1998, она сделала трудную поездку в Индию. Подобно многим Тибетским детям в изгнании, она прибыла в Индию с двумя стремлениями: встретить Далай Ламу и получить лучшее образование. В Лхасе, она была единственным ребенком в семье, способным посещать школу, очевидно потому, что бедность семейства не давала возможности ее четырем младшим братьям получить необходимые документы и оплачивать ежемесячного "разные" затраты, требуемые школой. Ее отец торговал древесиной, и ее мать продавала ткань. Вместе, они были с трудом способны оплачивать 425 юаней (приблизительно $ 53) которые школа требовала с Тибетских студентов за книги, ручки и "специальный" класс, что как сказала нам Ньима, являлось платой, которая шла непосредственно преподавателю, чтобы помочь студентам готовиться к экзаменам. Китайские студенты, она сказала, платили более низкую сумму.

Ньима посещала школу с 7 утра до 10 вечера. Китайские студенты уходили в 7 вечера. Когда она спросила своего преподавателя, о причине этого, Ньиме ответили, что "Китайцы лучше, а Тибетцы более дурные. " Ньима не думала высоко о своих преподавателях. Качество их обучения, она сказала, зависело от того давали ли студенты им "подарки", обычно часы или деньги. Она объяснила, что каждый день ее китайский преподаватель делит класс на студентов, которые давали и тех, которые не давали подарков. Сначала он преподавал первой группе. Только, после того как они полностью усваивали урок он преподавал последней группе. Время от времени, это подразумевало, что он не преподавал им вообще. Ньима редко могла делать подарки, но она сдавала экзамены с помощью друга из привилегированной группы. Никакая Тибетская культура, история или религия не преподавались в школе. Студентам запрещалось даже упоминать Буддизм или Далай Ламу. Религиозная практика могла закончиться изгнанием. Однажды, она одела четки когда пошла в школу. Преподаватель пригрозил наказать ее, если она не снимет их. Школа праздновала только Китайские, но не Тибетские праздники. И только Тибетские студенты, а не Китайские, сказала Ньима, были вынуждены чистить туалеты и подметать школьный двор.

Было бы неточно назвать опыт Ньимы <типичным>. Мы слышали широкий диапазон мнений относительно школ в Тибете. Возможность Тибетских детей, получить образование, заметно изменялась, среди прочих факторов, в зависимости от того где проживали дети в сельской или городской местности, от этнического состава студентов и преподавателей, дополнительных плат и подарков за обучение, которые родители ребенка могли себе позволить оплачивать, и наконец, характера школы которую он или она посещает - важный фактор, который требует некоторого предварительного обсуждения.

Согласно Тибетскому Центру Прав Человека и Демократии, дети в Тибете в основном получают свое начальное образование в Тибете в шести-летних лобчунгах, одного из двух видов: мангцуг (местные школы поддерживаемые исключительно обществом) и жунгцуг (государственные учреждения, которые получают финансовую поддержку от Китайского правительства). Финансируемые государством начальные школы существуют прежде всего в городских регионах, и оплата за поступление, по сообщениям часто зависит от связей. Недавнее исследование ТИС образования в ТАО аналогично отличает "общественные" школы, финансируемые местным налогообложением, от "управляемых государством" школ, которые получают центральное правительственное финансирование. В сельских и кочевых регионах ТАО, где проживает более восьмидесяти процентов всех Тибетцов, "образование почти полностью обеспечивается общественными школами". Наши интервью подтверждали это основное разделение, хотя Тибетские дети не подчеркивали и не проявляли каких-либо знаний касательно существенных различий между мангцуг и жунгцуг. Кроме того, мы нашли, что некоторые Тибетские дети получают свое начальное образование ни в одном из этих учреждений. Вместо этого, они посещают то, что называется, частными школами, финансируемыми по-разному иностранной благотворительной деятельностью, тибетцами, действующими независимо от местного общественного правительства (особенно в более изолированных регионах Тибета или местными монастырями и ринпоче (Тибетские ламы).

Другой фактор, который воздействует на Тибетское детское начальное образование - этнический состав их школ. Это часто отражает демографию местного населения в области школы. Но в управляемых государством учреждениях это может также зависеть от фактора связей, в связи с которым существует тенденция выделять студентов, чьи родители работают в правительственных учреждениях или на административных должностях в школьной системе. Тибетские дети из сельских и кочевых регионов, населенных преимущественно Тибетцами иногда посещали общественные школы, в которых большинство, если не все, преподаватели и студенты были Тибетцами. По контрасту, в более урбанизированных регионах ТАО - особенно в Лхасе и вокруг нее - Тибетские дети часто сообщали о посещении смешанных школ с Китайскими и Тибетскими студентами. Преподаватели, также, могли быть или китайцами, или тибетцами, но китайские преподаватели, явно преобладают в управляемых государством учреждениях. В регионах Кхам и Амдо, где население разделено более одинаково между Тибетцами и Китайцами, смешанные общественные школы также существуют.

Несмотря на то, что эти переменные затрудняют сделать обобщенный вывод, несколько широких тенденций проявляется в нашем исследовании. Хотя китайское законодательство диктует свободное и обязательное начальное школьное образование, многие дети были неспособны посещать школу из-за так называемых "разных затрат" на изучение всего, кроме названия. Другие могли посещать, но получили низшее образование, потому что их родители не могли позволить себе подарки, которые многие Китайские родители платят преподавателям. Дети в сельских регионах встречаются с намного большими препятствиями к получению образования, чем живущие в городских областях, включая отсутствие начальных школ, низкое или вообще никакого финансирования правительством общественных школ, последовательный недостаток ресурсов, неадекватное количество и низкое качество преподавателей. Средние инструкции изменяются, но китайский язык преобладает в большинстве школ. Это делает невозможным для многих Тибетских детей, независимо от того их способность, от развития вне начальной школы, потому что выпускные экзамены сдаются практически полностью на китайском. Прямая этническая дискриминация также, кажется, играет главную роль в образовании, и на уровне начальных школ и в процессе допуска к среднему образованию. Учебный план в основном за малыми исключениями (обычно приватных и само-финансируемых) Тибетских школ открыто политический. Уроки Тибетской истории, культуре и религии практически несуществуют. Фактически, они часто активно воспрещаются и даже наказываются. Эти обстоятельства мотивируют многих тибетских родителей избегать посылать своих детей в начальную школу вообще, посылая их (где возможно) в альтернативные учреждения типа монастырей, забирать их в раннем возрасте или посылать их в тибетские школы в Индии - при большом риске как для себя так и для детей.

III. Забота о здоровье и пища

В Китайской больнице,... Со мной не обращались хорошо. Они были очень грубы, и наскоро перевязали. Я попросил моего отца чтобы он отвез меня к тибетскому доктору, и он взял меня в Пхаго, где был Тибетский доктор в очках. Там, доктор использовал белую жидкость, которая сильно жгла, но в результате бледность кожи сошла. Тогда он наложил белую мазь, от которой не было больно вообще, и затем дал мне черную пилюлю; от нее тоже не было больно. Отец настоял, чтобы Тибетский доктор взял некоторые деньги, 200 юаней. - Девятилетний.

Недостаток данных делает трудным оценить состояние заботы о здоровье и питании Тибетских детей. Существующие сообщения, однако, дополненные мнениями детей, у которых мы взяли интервью, полагают что Тибетские дети страдают от чрезвычайно плохой заботы о здоровье, и многие неспособны соблюдать диету, адекватную их потребностям. В то время как Китай сделал существенные успехи в некоторых областях здоровья и продовольствия в последние годы, доступ тибетских детей к средствам обслуживания здравоохранения, квалифицированным врачам, иммунизации, лекарствам и здравоохранительному образованию остаются ниже стандартных. Это является особенно существенным для сельских тибетцев, которые составляют более восемьдесяти процентов от Тибетского населения в Тибете. Один из источников Адвокатов за Тибет описал действие системы здравоохранения Китая в Тибете как "наиболее дорогая свободная система заботы о здоровье в мире." Это замечание точно захватывает многие мнения, которые мы слышали о препятствующих затратах в Китайских больницах и клиниках, которые часто не дают возможности Тибетским детям от получать основное медицинское обслуживание. Кроме того, неадекватная диета и плохое качество воды, вместе с недостатком прививок и стандартных материнских и детских программ по защите здоровья ведут к умеренному к серьезному недоеданию и останавливающему рост. Недавнее исследование обнаружило, что более пятидесяти процентов Тибетских детей в ТАО младше семи лет страдают от остановки роста в результате недоедания.

Основываясь на наших интервью и ограниченных доступных данных, трудно сделать широкие выводы относительно статуса здоровья Тибетских детей относительно других обедневших регионов КНР. Важно подчеркнуть, что в отличие от предшествующих двух тем, наше исследование в этой области не показало ясно, что здоровье и проблемы с пропитанием, с которыми сталкиваются Тибетские дети - результат Китайского правления в Тибете. Многие из этих проблем, кажется, признаки тех же самых плохих жизненных условий, которые характерны и для других бедных и преобладающе сельских регионов КНР, типа Ксинянг, Внутренняя Монголия, Гуижоу и Нингксия. Обсуждение этих проблем, следовательно, должно рассматриваться в этом контексте.

В то же самое время, мы подчеркиваем, что отсутствие данных относительно здоровья и питания является результатом прежде всего отказа Китая (за немногими исключениями) разрешить независимые исследования и контроль условий прав человека в Тибете. Иностранная благотворительная деятельность и гуманитарные проекты помощи работают в Тибете, но правительство сильно регулирует возможности их деятельности. В усилиях, понять условия здоровья для Тибетских детей, Адвокаты за Тибета, провели главным образом анонимные интервью с неправительственными организациями, сотрудниками здравоохранения, и другими участвовавшими в гуманитарных проектах в Тибете. Но информация имеет тенденцию быть анекдотической, так что трудно идентифицировать образцы и тенденции которые предложили бы решения.

В контексте изучения прав человека, мы также подчеркиваем, что правительственные ограничения на возможность внешних организаций, изучать и предавать гласности условия здоровья, преобладающие в Тибете нарушают права Тибетских детей. По КПР, установлено что стороны соглашаются следовать экономическим, социальным и культурным права "где необходимо, в пределах структуры международного сотрудничества." Ограничивая наблюдение и доступ к информации, правительство запрещает международное сотрудничество, ограничивая возможности международных организаций, помочь детям в Тибете.

Даже в свете этих ограничений на доступ к информации, однако, кажется, что здоровье и условия питания тибетских детей в некоторых отношениях, ниже по отношению к преобладающим в других местах в КНР. Уровень детской смертности в ТАО, например, намного выше чем таковой КНР вообще. МКЮ цитирует статистику, указывающую детскую смертность в ТАО как в три раза превышающую средненациональную. Тибетские дети страдают от остановки роста вызванной недоеданием. Фактически, недавнее изучение, изданное Журналом Медицины Новой Англии (New England Journal of Medicine) нашло, что половина всех детей в ТАО страдают от плохого роста, медицинских проблем и потенциального вреда интеллектуальному развитию в результате недоедания.... " Тибетская продолжительность жизни (59.7 лет) является, самой низкой среди восемнадцати "основных наций" Китая. Официальная статистика, обеспеченная КНР указывает, что отношение докторов и медицинских помощников на деревню в ТАО только 0.61, по сравнению с 1.8 средним для КНР в целом. ТАО, фактически, занимает место самый низкий из всех областей в КНР в количестве медицинского персонала на деревню. Принимая во внимание, что по Китаю имеется в среднем 85-95 кроватей на 1,000 людей, ТАО имеет только 6-22 кровати на 1000 людей. Трудно определить соответствующие числа для Амдо и Кхама, потому что Китай разбил эти Тибетские области и включил их в состав соседних Китайских областей. Все же наше исследование предлагает, что подобные условия характеризуют и эти области.

Из-за недостатка статистики и трудности отображения сравнительных заключений, необходимо большее количество исследований в этой области, особенно относительно причин недоедания Тибетских детей, различия между Тибетскими и Китайскими областями, и практической способностью КНР (финансовой, продовольственной и технической) улучшить заботу о здоровье и условия пропитания в Тибете. Но наше исследование показывает, что дети в Тибете остаются с высоким уровнем риска недоедания и болезней. Многие Тибетские семейства находят себя неспособными получить основную заботу о здоровье, адекватное продовольствие и, в некоторых случаях, чистую воду для своих детей. Дефицит продоволствия кажется широко распространенным, и общемедицинское образование почти отсутствует. Эти недостатки угрожают жизням и здоровью следующего поколения Тибетцев.

Эпилог: Одиннадцатый Панчен-Лама

Гедун Чоки Ньима, родившийся 25 апреля 1989 в районе Лхари в Северном Тибете, остается с свои двенадцать лет, самым молодым политический заключенным в мире. Китайские власти похитили его 17 мая, 1995, тремя днями после того, как Далай Лама признал тогдашнего шестилетнего мальчика как перевоплощение Десятого Панчен Ламы, который умер в 1989. Пекин с тех пор держит мальчика и его семейство в одиночном заключении и отказывается от всех запросов иностранными правительствами, с целью проверить его безопасность. Фактически, пока комиссия ООН по Правам Ребенка формально не потребовала информацию относительно Гедуна Чоки Ньима, Китай отрицал, что он держит ребенка. В ответ на запросы Комитета, однако, Китайский представитель Ву Джианмин ответил, что "с тех пор как сепаратисты стремились похитить мальчика, родители испугались за его безопасность и потребовали правительственную защиту, которой он и обеспечен. Мальчик, проживает со своими родителями в хороших условиях". В 1999, КНР утверждала, что он был принят под "защиту для его собственной безопасности", но посещает школу и ведет "нормальную жизнь." Недавние сообщения говорят только, что он остается в заключении; его местонахождение и здоровье не известны.

Задержка Гедуна Чоки Ньима и последующее утверждение КНР собственной кандидатуры Панчен Ламы, представляет очередную попытку КНР по утверждению своего суверенитета над Тибетом. Очевидный парадокс официально атеистическое государство требует права управлять наиболее существенно религиозным процессом - то есть, ритуалами по которым перевоплощенные ламы определяются и признаются в традиции Тибетского Буддизма - может быть понят, как указали некоторые ученые, в терминах " символическая потенция церемонии в демонстрации Китайской власти над Тибетом.

Панчен Лама, однако, имеет более чем символическая важность. Его похищение и смещение КНР-выбранным ребенком реализовывают желание Китая использовать будущих Тибетских религиозных лидеров, типа Одиннадцатого Панчен Ламы (рассматриваемого как второй наиболее важный религиозный лидер в доминирующей среди Тибетского Буддизма школе Гелугпа), чтобы гарантировать политическую лояльность следующего поколения Тибетцов. Не имеется никаких сомнений, что похищение Гедуна Чоки Ньима нарушает международное право. Статья 35 из КПР запрещает " похищение... детей для любой цели или в любой форме." Даже если, как утверждает КНР, мальчик был арестован для его собственной защиты, это не оправдывает отказ Китая разрешить органам ООН проверить его безопасность.

Вопрос Панчен Ламы в превосходно символизирует более широкую палитру злоупотреблений детскими правами в Тибете. Гедун Чоки Ньима был признан, в соответствии с Тибетской традицией, Далай Ламой. Он поэтому остается, в глазах фактически всех Тибетцов, единственным законным Панчен Ламой. Его литеральный захват и уединение Китаем, и кампания государства, по замене его своим собственным Панчен Ламой, отобранным и взращенным, для того чтобы обслужить политические потребности КНР в Тибете, отражает фигуративную попытку Китая "захватить" следующее поколение Тибетцев - чтобы контролировать их персональное развитие, религиозные верования, культурные привычки, этническую идентичность и, более всего, политическую лояльность. Действительно, в высокоуровневом конфликте касательно легитимности Панчен Ламы, мы видим большое предписание той же самой темы, которая появляется, снова и снова, в общем образце нарушений детских прав в Тибете: опрометчивое безразличие к благосостоянию и правам Тибетских детей, которое следует из первостепенного интереса государства в политическом контроле.

Поделиться в социальных сетях