Махаратнакута сутра. Проповедь"Великая гора драгоценностей" Глава 44 "Драгоценные мосты"

Так я слышал. Однажды Пробужденный пребывал на Горе Коршунов вблизи города Раджагриха в сопровождении восьми тысяч великих монахов. В это время шестнадцать тысяч великих бодхисаттв, которые не отступали от продвижения к непревзойденному всепробуждению и которым предстояло стать пробужденными в следующей жизни, прибыли из различных земель пробужденных десяти направлений, дабы присоединиться к собранию.
В тот день Кашьяпа Великий спросил Пробужденного: "Почитаемый в Мирах говорит о подвижниках (шрамана). Что такое "подвижник"?"
Пробужденный ответил Кашьяпе: "Подвижник - это тот, кто может:

обрести высочайший покой;
владеть собой;
принимать учение;
соблюдать чистые заповеди;
вступать в [различные] степени созерцания (дхьяна);
снискать мудрость;
стремиться к освобождению путем постижения смысла реальности;
не иметь сомнений о трех вратах к освобождению;
прочно пребывать в практиках святых мудрецов;
искусно взращивать четыре основы внимательности *1*;
избегать всего неблагого (всех неблагих дхарм);
прочно пребывать в четверичном верном усилии;
преданно взращивать четыре основы чудесных сил;
обрести пять корней - иметь твердую веру в Пробужденного, Истину
и Общину; не верить ни в какое учение, кроме Истины Пробужденных (буддхадхарма); стремиться искоренить все омрачения
*2*, избегая всего неблагого, но взращивая все благое в согласии с истиной; в полной мере знать искусные средства обретения верного знания и верной внимательности, сохраняя в уме
лишь благое; и хорошо знать искусные средства достижения созерцания (дхьяна) и мудрости;
обрести пять сил так, чтобы никакие страсти (клеша) уже не приносили ему беспокойства;
взрастить семь частей пробуждения так, чтобы знать в полной мере
искусные средства видения причин и условий всех явлений
(дхарма);
хорошо знать все искусные средства следования святому (арья)
[восьмеричному] пути, что включает верное воззрение и верное
сосредоточение;
обрести могущество четырех видов беспрепятственного красноречия;
не верить в иноверные (тиртхика) учения;
опираться на смысл, а не на слова, на мудрость, а не на рассудок,
на проповеди, которые раскрывают высшую истину, а не на
иные, и на Истину (Дхарма), а не на человека, [который ей
учит] *3*;
держаться в стороне от четырех бесов (мара);
в полной мере понимать пять совокупностей (скандха);
искоренить все страсти;
обрести последнее рождение;
закрыть пути, что ведут в круговорот бытия (сансара);
быть свободным от всякого жаждания;
усердствовать в постижения страдания, прекращении возникновения
страдания, осуществлении пресечения страдания и в следовании
пути, ведущем к пресечению страдания, ясно видя, тем самым,
четыре святые истины (сатья);
избрав прибежищем Истину Пробужденных, отвергнуть все иноверные
учения;
свершить то, что вознамерился;
взращивать восьмеричное освобождение;
снискать хвалу царей богов (индра) и творцов вселенных (брахма);
с самого начала посвятить себя практике пути;
радоваться жизни в лесном уединении;
упрочить себя в святой Истине;
радоваться нашим (буддийским) обрядам;
иметь невозмутимый ум;
избегать тесных связей с монахами и монахинями или же с мирянами;
радоваться одиночеству; подобно носорогу (букв.- как один рог носорога);
беречься шумных толп;
радоваться одинокой жизни;
всегда страшиться тройственного мира;
обрести истинный плод подвижничества;
ничего не жаждать;
прекратить восемь мирских ветров (мирских дхарм) - приобретение, *4*
потеря, хвала, хула, слава, презрение, удовольствие и боль;
иметь ум, столь же прочный и неколебимый, как великая земля;
предохраняться от любого столкновения желаний своих и чужих;
быть безмятежным;
следовать верной практике;
обрести ум, подобный пространству;
обрести ум, не скованный и не связанный внешними образами, словно
рука, которая движется сквозь пустое пространство, не встречая препятствий.

Кашьяпа, если человек способен это свершить, он воистину подвижник".
Тогда Кашьяпа Великий сказал Пробужденному: "Почитаемый в Мирах, необычайна искусная проповедь Так Приходящего о добродетельных деяниях подвижников. Почитаемый в Мирах, если подвижники грядущих веков станут лживо заявлять, будто они - истинные подвижники и следуют практике чистых деяний, значит они преступили против непревзойденного всепробуждения, которое так приходящие бесчисленные века (кальпа) взращивают и ведут к совершенству."
Пробужденный сказал Кашьяпе: "Грех преступления против непревзойденного всепробуждения столь ужасен, что невозможно и описать. Кашьяпа, после того, как вступлю я в покой освобождения (нирвана), ты и другие мои великие ученики (шравака) также вступите в покой освобождения, а великие бодхисаттвы этого мира отправятся в иные земли пробужденных. В то время в моей общине будут лживые монахи (бхикшу), которые все будут вершить с извращенным умом. Кашьяпа, сейчас я объясню пороки подвижника, то есть, ошибки и проступки подвижника.
Кашьяпа, в грядущие Последние Времена появятся монахи, которые не будут взращивать праведность и послушание, также не будут они и взращивать ум или мудрость. Они будут невежественны, как дети: в беспамятстве будут идти они во тьму. Не укрощая свой ум, будут они порочными подвижниками. Кашьяпа, каковы же пороки подвижника?
Кашьяпа, пороки подвижника бывают тридцати двух видов. Всякий, кто оставил мирскую жизнь, должен их сторониться. Каковы эти тридцать два?

Чувствовать желание;
чувствовать ненависть;
чувствовать раздражение;
хвалить себя;
поносить других;
стремиться к владению имуществом;
стремиться к личной выгоде;
разрушать чужую заслугу от даяния подношений *5*;
скрывать свои проступки;
вступать в связь с мирянами;
вступать в связь с монахами или монахинями;
любить шумные толпы;
стремиться обманом завладеть чужим имуществом;
желать чужого имущества;
не довольствоваться тем, что имеешь;
завидовать тому, чем владеют другие;
всегда находить чужие ошибки;
не видеть своих ошибок;
не соблюдать строго заповеди, ведущие к освобождению (пратимокша);
не иметь ни стыда, ни раскаяния;
не уважать других, но быть заносчивым, ненадежным и бессовестным;
распалять свои страсти;
оспаривать двенадцать звеньев зависимого возникновения;
придерживаться крайних воззрений;
не быть спокойным и свободным от страстей;
черпать удовольствие в круговороте бытия, а не в покое освобождения;
получать удовольствие от иноверных писаний;
быть покрытым пятью покровами, от чего взрастают омрачения;
не верить в кармическое воздаяние;
страшиться трех врат к освобождению;
поносить глубокую и высокую Истину вместо того, чтобы следовать
практикам, что ведут в высочайший покой;
не иметь почтения к Тройственной Драгоценности.

Таковы пороки подвижника. Если подвижник способен очистить себя от них, то он - истинный подвижник.
Далее, Кашьяпа, восемь вещей могут разрушить [добрые] деяния подвижника. Каковы эти восемь?

Быть непочтительным и непослушным по отношению к учителям и вышестоящим;
не ценить Истину;
не иметь надлежащих мыслей;
поносить Истину, впервые услышав ее объяснение;
страшиться, слыша Истину, которая учит несуществованию живых существ, "я" (атман), животворного начала (аю) и личности
(пудгала);
понимать лишь обусловленное (обусловленные дхармы), но не необусловленное, даже услышав о том, что изначально никакие явления не возникали;
попадать в глубокую западню *6*, услышав учение о постепенном
[пути] *7*;
колебаться и приходить в смятение, слыша, что ничто (ни одна
дхарма) не возникает, не имеет собственной сущности и никуда
не уходит.
Таковы, Кашьяпа, восемь вещей, которые могут разрушить [добрые] деяния подвижника. Подвижник, оставивший мирскую жизнь, должен пресечь эти восемь вещей.
Кашьяпа, я не говорю, что подвижники те, кто бреют головы и облачаются в монашеские рясы; но я говорю, что подвижники те, кто в полной мере наделен добродетелью и благим поведением.
Кашьяпа, подвижник, облаченный в монашескую рясу, должен удерживать свой ум вдали от желания, гнева и неведения. Почему? Потому что лишь тем, в ком нет ни желания, ни гнева, ни неведения, позволяю я облачаться в монашеские рясы *8*. Кашьяпа, те подвижники, в чьем уме есть желание, гнев и неведение и которые не блюдут заповеди, сжигают свои монашеские рясы, в отличие от тех, кто с полной сосредоточенностью заповеди блюдет. Почему? Потому, что в монашеские рясы должен облачаться тот, кто обладает достоинствами святого, пребывает в высочайшем покое, практикует любовь и сострадание и свободен от страстей.
Теперь послушай меня, Кашьяпа. Есть двенадцать отличий святого. Каковы эти двенадцать?

Хранить нравственность (шила);
развивать созерцание (дхьяна);
взращивать мудрость (праджня);
достигать освобождения (вимукти);
обретать знание и видение освобождения (вимукти-джняна-даршана);
постигать четыре святые истины;
постигать двенадцать звеньев зависимого возникновения;
исполнять четыре безмерных;
практиковать четыре ступени созерцания (дхьяна);
практиковать четыре ступени созерцания Мира Без Образов *9*;
вступать в верное сосредоточение (самадхи), ведущее к обретению
четырех плодов [святости] *10*;
устранять все свои омрачения.

Таковы, Кашьяпа, двенадцать отличий святого. Кашьяпа, я говорю, что те монахи, что, не будучи в полной мере наделены двенадцатью отличиями святого, все же облачаются в монашеские рясы, не следуют Истине Пробужденных и не движутся к покою освобождения, не продвигаются к высочайшему покою; вместо того они творят злые деяния круговорота существования. Они не пересекают [море страданий] круговорота существования, но одержимы бесами; они не хранят верную Истину, но следуют ложным учениям.
Поэтому, Кашьяпа, тот монах, что оставил мирскую жизнь, но еще не обрел плод подвижничества, должен восемью путями ценить монашеские рясы, в которые он облачен. Каковы эти восемь? Будучи облачен в монашеские рясы, он должен рождать:

мысли о столпе (ступа);
мысли о Почитаемом в Мирах;
мысли о высочайшем покое;
мысли о доброте;
мысли о почитании [рясы] как Пробужденного;
мысли о стыде;
мысли о покаянии;
мысли о том, что благодаря рясе освободиться он от желания, гнева и неведения и сможет в будущих жизнях исполнить праведные практики подвижничества.
Кашьяпа, этими восемью путями должен монах ценить монашескую рясу.
Кашьяпа, если подвижники не довольны четырьмя святыми практиками, но нарушают праведные практики подвижников и не ценят монашескую рясу такими восемью путями, то они - ложные подвижники и низвергнутся в меньшие ады. Кашьяпа, в аду ложные подвижники претерпевают боль: их одежда, чаши и тела целиком пылают; те места где они сидят или спят, вещи, которыми пользуются, горят так же сильно, как большая жаровня. Ложные подвижники претерпевают такие страдания. Почему они низвергаются в столь плачевное состояние? Потому что допустили нечистые деяния, речи и мысли.
Кашьяпа, предположим, что преступающий заповеди монах заявляет, будто он - истинный подвижник и практикует чистые деяния. Когда добродетельные люди, которые блюдут заповеди, делают ему подношения и почтительно обходят вокруг него, он принимает все это, даже не ведая своей порочности. Этот порочный монах, по причине своих неблагих корней, обретет восемь презренных качеств [в будущей жизни]. Каковы эти восемь?

Быть глупым;
быть немым;
быть низкорослым;
иметь столь уродливые и искаженные черты, что всякий, кто его видит, станет над ним насмехаться;
родиться женщиной и работать как бедный слуга;
быть слабым, изможденным и умереть молодым;
быть презренным, а не уважаемым;
не встретить пробужденных.
Кашьяпа, если преступающий заповеди монах позволяет людям, которые блюдут заповеди, оказывать ему почитание и совершать подношения, он [в своей будущей жизни] обретет эти восемь презренных качеств. Кашьяпа, преступающий заповеди монах, услышав это объяснения, не должен принимать почитание и подношения от монахов, блюдущих заповеди.
Кашьяпа, если преступающий заповеди монах лживо заявляет, будто он - истинный подвижник и вершит чистые деяния, он не заслуживает места достаточно широкого для того, чтобы он мог плюнуть, не говоря уже о месте, [достаточном], чтобы он мог поднять или опустить ногу, согнуться или выпрямиться. Почему? Потому что в прошлом великие правители приносили добродетельным блюстителям обетов в дар огромные земли, на которых бы те обитали, пока следуют пути. Преступающий заповеди монах, Кашьяпа, не достоин никаких подношений, совершенных преданными и верующими благодетелями, даже места [достаточного], чтобы он мог поднять или опустить ногу, не говоря уже о месте с покоями для постоянно живущих и гостящих монахов или о месте для прогулок. Он недостоин никаких подношений, совершенных преданными и верующими благодетелями, как-то дом, ложе, сад, одежда, чаша, постель или лекарство.
Кашьяпа, я говорю сейчас, что, если преступающий заповеди монах лживо заявляет, будто он - истинный подвижник и вершит чистые деяния, он не может воздать преданным и верующим благодетелям за их доброту даже заслугой величиной с кончик волоса. Почему? Подобно безбрежному океану, святые поля заслуг непревзойденны и чудесны. Благодетель, который из чистой веры сеет семя даяния в поле заслуг может думать, что совершил безмерный дар. Если порочный монах, Кашьяпа, который преступает обеты, принимает от преданного и верующего благодетеля какое-то подношение, пусть даже величиной с одну сотую кончика волоса, он лишает своего благодетеля заслуги размером с безбрежный океан; такой монах не способен воздать за всю доброту своего благодетеля. Поэтому, Кашьяпа, монах должен быть чист умом, когда принимает подношение от преданного и верующего благодетеля. Это, Кашьяпа, ты должен постичь."
В это время присутствовавшие в собрание две сотни монахов, которые были чисты деяниями, имели мало желаний и были свободны от четверичных уз (см. прим. 15), услышав объяснение этого учения, утерли слезы и сказали: "Почитаемый в Мирах, теперь мы лучше умрем, чем примем хотя бы одно подаяние пищи от преданного и верующего благодетеля прежде, чем обретем плод подвижничества."
Пробужденный сказал: "Превосходно, превосходно! Сыны доброй семьи, поскольку есть у вас и совесть, и стыд, а ваш страх будущих жизней крепок, словно алмаз, в этой жизни вас можно сравнить с ожерельем из драгоценных камней. Сыны доброй семьи, я сейчас говорю, что в мире есть лишь два вида людей, достойных принимать подношения от преданных и верующих благодетелей. Каковы эти два? Это те, кто с усердием следуют [Истине], а другие - это достигшие освобождения."
Пробужденный сказал этим монахам: "Если монах достиг освобождения, практикует благое (благие дхармы), строго блюдет заповеди, как я учил, созерцает все (все дхармы) как непостоянное, [имеющее природу] страдания и лишенное сущности (атман), а также созерцает высочайшее успокоение покоя освобождения со стремлением обрести его - то, даже получив от преданных и верующих благодетелей огромные подношения размером с мировую гору Сумеру, он обязательно сможет воздать благодетелям соразмерной [даянию] заслугой.
Если такой монах принимает подношение от преданного и верующего благодетеля, то благодаря этому благодетель обретет великое благо и великое воздаяние. Почему? Потому что заслуга всегда проистекает от трех вещей: постоянного даяния пищи, строительства храмов и обителей и практики доброты. Из этих трех практика доброты приносит высочайшую заслугу.
Пробужденный продолжил: "Если монах вступает в неизмеримое созерцание (дхьяна) *11*, получив от благодетеля одеяние, чашу, постель, еду и питье или лекарство, то благодаря этому его благодетель обретет безграничную заслугу. Все великие океаны большого трехтысячного мира могут иссохнуть, но не может исчерпаться заслуга, которую благодетель таким путем получил. Ты должен знать, Кашьяпа, что монах, который преступает заповеди, разрушает заслуги благодетеля. Если монах совершает проступки, приняв подношение от преданного и верующего благодетеля, он тратит впустую его подношения.
Потому, Кашьяпа, я проповедую о пороках подвижников, об ошибках и прегрешениях подвижников, о лживости и извращенности подвижников и о воровстве среди подвижников.
Монах, который блюдет заповеди, Кашьяпа, должен быть полностью сосредоточен и держаться вдали от всех этих неблагих вещей (неблагих дхарм). Кашьяпа, подвижник - это тот, кто не позволяет своим глазам, ушам, носу, языку, телу и уму увлекаться любыми объектами. Кто оберегает шесть своих чувств от увлечения [объектами], постигает шесть чудесных сил (абхиджня), сосредоточен в шестеричном памятовании *12*, прочно пребывает в шестеричном почтительном согласии среди [живущих] в обители *13* и исполняет шесть драгоценных практик (дхарма) *14*, тот зовется подвижником."

II

Затем Пробужденный сказал Кашьяпе: "Тот, кто может разрушить свои омрачения, зовется монахом. Тот, кто может прервать мысли о "я", о "живом существе", о "личности", о "мужчине", о "женщине", зовется монахом. Далее, Кашьяпа, тот, кто практикует мудрость и праведность, зовется монахом. Далее, Кашьяпа, тот, кто бесстрашен, кто извлекает себя из тройственного мира и четверичного потока *15*, видя их пороки и недостатки, и избегает их, а также прочно становится на путь бесстрашия, зовется монахом.
Если, Кашьяпа, монах не исполняет это или иное благое учение, несмотря на свое знание о нем, но отвергает все благие учения и следует прочими путями, он мне не ученик и я ему не учитель.
Есть много порочных монахов, Кашьяпа, приносящих вред моей Истине. Это не девяносто пять видов иноверцев *16*, Кашьяпа, не иные прочие иноверцы, но это невежественные люди в моей Общине - те, кто может разрушить мою Истину. Например, Кашьяпа, когда лев - царь зверей умирает, ни тигр, ни волк, ни птица и ни какой другой зверь не едят его плоть; [лишь только] черви, что живут в его теле, могут поедать его плоть. Есть в моей Общине порочные монахи, Кашьяпа, жадные до наживы и переполненные алчностью. Они не искореняют неблагое и непрестанно говорят ложь. Эти монахи, Кашьяпа, и есть те, кто могут разрушить мою Истину.
Порочен тот монах, Кашьяпа, который держится четырех вещей. Каковы эти четыре?

Желание;
ненависть;
неведение;
гордыня *17*.

Далее, у порочного монаха есть четыре качества. Каковы эти четыре?

тщеславие;
бесстыдство;
отсутствие раскаяния;
беспечная речь.

Есть также четыре деяния порочного монаха. Каковы эти четыре?

Он нестоек;
глядит на других свысока;
жаден до наживы;
часто совершает проступки.

Есть еще четыре деяния порочного монаха. Каковы эти четыре?

Он подлый и лживый;
обманывает и морочит других;
неправедными путями добывает себе на жизнь;
бранится.

Далее, есть еще четыре деяния порочного монаха. Каковы эти четыре?

Он принимает услуги от других не отплачивая им тем же;
оказывая малую услугу другим, ожидает великого воздаяния;
забывает услуги, ранее оказанные другими;
причиняет вред родственникам и друзьям.

Далее, есть еще четыре деяния порочного монаха. Каковы эти четыре?

Принимая подношения от преданных и верующих благодетелей, он не
платит за их доброту заслугой и благословением;
не оберегает как следует свою нравственность;
пренебрегает принятыми заповедями;
не блюдет строго заповеди.

Далее, порочен монах, который проповедует четыре вещи. Каковы эти четыре?

Утверждение "я";
утверждение "живого существа";
утверждение "животворного начала";
утверждение "личности".

Есть еще четыре деяния порочного монаха. Каковы эти четыре?

Непочитание Пробужденного;
непочитание Учения;
непочитание Общины;
непочитание Устава (виная).

Есть еще четыре деяния порочного монаха. Каковы эти четыре?

недовольство тем, что в Общине царит согласие;
нелюбовь к одинокой жизни;
любовь к толпам;
постоянные разговоры о мирских делах.

Есть еще четыре деяния порочного монаха. Каковы эти четыре?

Стремление к материальным приобретениям;
искание великой славы;
многочисленные знакомства;
непребывание в четырех [святых] практиках.

Есть еще четыре деяния порочного монаха. Каковы эти четыре?

он скован бесами;
извращен бесами;
потакает себе в [избыточном] сне;
не рад практике добродетели.

Есть еще четыре деяния порочного монаха. Каковы эти четыре?

из-за него вырождается Истина Пробужденных;
он льстив в душе;
осквернен страстями;
не стремится обрести плоды подвижничества.

Порочен также монах, которого сжигают четыре вещи. Каковы эти четыре?

Половое влечение;
ненависть;
неведение;
все прочие страсти.

Есть еще четыре деяния порочного монаха. Каковы эти четыре?

Часто навещать собратьев, не ведая о вреде этого [поступка];
быть неудовлетворенным;
быть неудовлетворенным вопреки многознанию *18*;
быть мелочным и не делиться с другими необходимым.

Есть еще четыре деяния порочного монаха. Каковы эти четыре?

Двигаться из тьмы в [еще большую] тьму, от неведения к [еще большему] неведению;
сомневаться в четырех святых истинах вместо того, чтобы их постигать;
всегда быть скованным круговоротом существования;
затворять врата к покою освобождения.

Наконец, порочен монах, который лжив четырьмя путями. Каковы эти четыре?

Лживость тела;
лживость речи;
лживость ума;
лживость поведения;

Что значит лживость тела? Проявлять лживость тела - это [делать вид, что] ходишь с достоинством. Проявлять лживость тела - значит [делать вид, что] не смотришь ни вправо, ни влево. Проявлять лживость тела - значит [делать вид, что] смотришь всего на несколько шагов, когда бросаешь взгляд направо или налево. Проявлять лживость тела - это облачаться в монашеские рясы, добывая себе на жизнь неправедными путями; это жить в уединении, желая обрести славу, а не для того, чтобы исполнить цель уединенной жизни; это просить подаяния пищи, не размышляя о смысле прошения подаяния; это носить одежды из лохмотьев с целью обрести славу, не ведая, что это делается для развития смирения; это жить в пещере или под деревом с целью обрести славу, не изучив двенадцать звеньев зависимого возникновения; это принимать негодное от старости лекарство с целью обрести славу, не занимаясь поиском дарующего бессмертия снадобья Истины. Все это, Кашьяпа, называется лживостью тела.
Что значит, Кашьяпа, лживость речи? [Это значит говорить:] "Он знает меня"; "Он приглашает меня"; "Я получаю, чего ищу"; "Я не ищу материальных вещей, но он дает их мне"; "Я получил всякое прекрасное и замечательное подношение, равно как и великое имущество"; "Я часто практикую благое, так что мне следует делать подношения"; "Я хорош в спорах"; "Я знаю все виды явлений (дхарма) в прямом и обратном порядке" *19*; "Я знаю истинный и ложный смысл всего (всех дхарм)"; "Если он спросит меня об этом, я могу ответить ему, убедить его и своим ответом заставить его замолкнуть"; "Своей речью я могу угодить каждому и сделать так, что люди будут восхвалять меня и восхищаться мной. Я могу сделать так, что они пригласят меня [к себе домой], будут делать мне подношения и попросят снова прийти, когда я приму их дары". Кашьяпа, если человек не властен над своей речью и говорит все против приличий, значит он лжив речью. Это, Кашьяпа, называют лживостью речи.
Что значит, Кашьяпа, лживость ума? Проявлять лживость ума - значит говорить: "Я не желаю такой материальной поддержки, как одежда, чаша, постель, еда, питье и лекарство", тогда как [, на самом деле,] ум не озабочен ничем иным, кроме как поиском всех этих вещей. Это значит лживо говорить, что удовлетворен, тогда как, в действительности, многого хочешь."
Затем Почитаемый в Мирах сказал стихами:

Если кто-то ищет материальных благ
И добывает их неправедными путями,
Заявляя, при этом, что удовлетворен,
Он всегда будет жалок.

Криводушный,
Такой человек обманывает всех,
Его ум в высшей степени нечист.

Боги, змеи, духи,
Обладатели Небесного Ока,
И Пробужденные, Почитаемые в Мирах,
Все знают и видят это.

Кашьяпа, такой порочный монах далек от благих вещей (дхарма) и поведения и неправедно добывает себе на жизнь; он низвергнется в трое миров скорбного бытия."

III

Пробужденный сказал Кашьяпе: "Кто такие подвижники, подобные неприкасаемым *20* ? Неприкасаемый, Кашьяпа, часто посещает могильники в поисках трупов и рад видеть их. Он относится к живым существам без доброты или сострадания. Подобным образом, Кашьяпа, у подвижника, подобного неприкасаемому, нет доброты. Он идет в дом благодетеля со злыми намерениями и сильно дорожит тем, что [там] получает. Приняв от благодетелей дары, он не учит их Истине Пробужденных. Он близок с мирянами ради материальных благ, но не ради Истины. В нем нет доброты, и он всегда жаждет имущества. Вот кого называют, Кашьяпа, подвижниками, подобными неприкасаемым.
Все люди, Кашьяпа, включая правителей, старейшин, князей, воинов, священников и обычных людей, сторонятся неприкасаемых. Даже самые низкие рабы избегают их присутствия и знакомства с ними. Подобным образом, Кашьяпа, все люди, включая добродетельных и уважаемых блюстителей заповедей, монахов, монахинь, мирян, мирянок, богов (дэва), змеев (нага), призраков (якша), духов (гандхарва), сторонятся подвижников, подобных неприкасаемым, ибо знают, что они нарушают заповеди и вершат неблагое. Вот кого называют, Кашьяпа, подвижниками, подобными неприкасаемым.
Вещи, которыми пользуются неприкасаемые, Кашьяпа, их одежда, еда и питье - это то, что выбрасывают добродетельные люди. Подобным образом, Кашьяпа, подвижники, подобные неприкасаемым, обеспечивают себе монашескую рясу, чашу и другие нужды тем, что нарушают заповеди, тем, что вершат неправедные деяния тела, речи и мысли, а также лестью. Блюдущие заповеди подвижники и священники (брахмана) избегают вещей, которые неправедно добыты подвижниками, подобными неприкасаемым, но испытывают к таким людям лишь жалость. Вот кого называют, Кашьяпа, подвижниками, подобными неприкасаемым.
Неприкасаемый, Кашьяпа, бесстыдно просит поесть с чашей в руке. Подобным образом, Кашьяпа, подвижники, подобные неприкасаемым, бесстыдно входят в свои покои, или в чужие дома, или приходят в людные места; они бесстыдно идут к Пробужденному, бесстыдно обходят вокруг столпа Так Приходящего; бесстыдно они приходят и уходят, сгибаются и разгибаются; они бесстыдно ходят, стоят, сидят и лежат. В целом, они все совершают бесстыдно, ибо скрывают свои злые дела (дхарма).
Куда бы, Кашьяпа, ни шел неприкасаемый, он никогда не идет в хорошее место. Почему? Потому что сам он вершит неблагое. Подобным образом, Кашьяпа, куда бы ни отправлялся подвижник, подобный неприкасаемым, никогда он не попадает в благие миры, ибо совершает множество неблагих дел и поступков, что ведут его к перерождению в дурной участи. Вот кого называют, Кашьяпа, подвижниками, подобными неприкасаемым.

* * *

Что такое, Кашьяпа, нечистый подвижник? Остаток вина, Кашьяпа, который остался на дне после того, как выпито доброе сладкое вино, бесполезен и презираем людьми. Подобным образом, Кашьяпа, нечистый подвижник, который отвергает благоухание Истины и вместо того предпочитает вонь омрачений, бесполезен и отвергаем людьми. Он слушает отвратительную вонь омрачений, а не благоухание праведности. Куда бы он ни шел, он не приносит пользы ни себе, ни другим. Вот что называют, Кашьяпа, нечистым подвижником.
Нечистоту, Кашьяпа, можно сравнить с превращением пищи в дерьмо, зловонное, нечистое и отвратительное. Так и нечистый подвижник, Кашьяпа, подобен дерьму, потому что нечист в делах, речи и мыслях. Вот что называют, Кашьяпа, нечистым подвижником.
Кашьяпа, испорченное семя, будучи посажено в землю, не даст ростка и не принесет плода. Подобным образом, Кашьяпа, нечистый подвижник ни сеет благие корни, ни пожинает плоды подвижничества, принимает прибежище в Истине Пробужденных. Вот что называют, Кашьяпа, нечистым подвижником.

* * *

Что такое, Кашьяпа, подвижник, подобный ларцу? Также как резной ларец, Кашьяпа, сделанный искусным ремесленником, можно наполнить дурнопахнущими, грязными вещами, так и подвижник, подобный ларцу, Кашьяпа, внешне действует как подобает подвижнику, но внутри он полон грязи и вершит злые дела. Вот что называют, Кашьяпа, подвижником, подобным ларцу.

* * *

Что такое, Кашьяпа, подвижник, подобный цветку дурмана (в англ. переводе: амарант - прим.пер.). Дурман, Кашьяпа, очень красив, но тверд, как дерево и пахнет отвратительно, как дерьмо. Мудрец не подойдет к дурману близко и не коснется его, избегая даже бросить взгляд, но глупцы, не зная его недостатков, подходят понюхать его, когда видят. Подобным образом, Кашьяпа, подвижник, подобный дурману внешне действует как подвижник, хотя, на самом деле, он груб, нескромен, горд, заносчив, грязен и нечист. Он нарушает заповеди, ведет себя очень скверно и не придерживается верных воззрений. Мудрый не станет тесно или почтительно общаться с подвижником, подобным дурману, Кашьяпа, не станет обходить его посолонь, но, более того, будет сторониться его, так как он плохой человек. Лишь те, Кашьяпа, кто глупы, словно дети, общаются с ним тесно, обходят посолонь с почтением и принимают его слова с верой, также как глупец срывает амарант. Вот что называют, Кашьяпа, подвижником, подобным дурману.

* * *

Кашьяпа, кто такой подвижник, ищущий выгоды? Лживый и льстивый человек, Кашьяпа, всегда несчастен и объят желанием. Видя чужое имущество, он так сильно хочет его похитить, что без зазрения совести острым ножом или дубиной добывает его. В нем нет жалости и он всегда лелеет злые намерения. Будь то в заброшенной пустоши, лесу или селении, он всегда стремится украсть чужое, так что он зачастую прячется.
Подобным образом, о Кашьяпа, подвижник, ищущий выгоды, всегда несчастен и снедаем желанием. Он никогда не удовлетворен тем, что имеет, но всегда алчет чужого имущества. Он идет в города и селения ради материальных благ, а не ради благ духовных (благих дхарм), но скрывает свои дурные пути. Думая, что добрые монахи знают о нарушении им заповедей и что при обсуждении ими праведности они могут, полагаясь на свое знание, изгнать его из Общины, подвижник, ищущий выгоды, сильно страшится добрых монахов. Внутри он льстивый и лживый, но снаружи он ведет себя как подобает.
Все боги, змеи, призраки, духи и те, кто обладают Небесным Оком, знают кто такой из себя этот монах: приходя, он приходит, как вор; уходя, он уходит, как вор; а также подобно вору ходит, сидит, ложится, встает, одевает рясу или снимает рясу, входит в город и выходит из города, ест, пьет и обривает волосы.

Приход, уход, и все прочие действия этого глупца, Кашьяпа, видимы и ведомы богам, змеям, призракам и духам. Видя деяния этого злого монаха, они порицают его, говоря: "Вот такие-то плохие люди и разрушают Истину Пробужденного Мудреца из Шакьев." Когда боги, змеи, призраки и духи видят подвижника или священника, который блюдет заповеди и ведет себя благо, они верят в него, превозносят и почитают его, говоря: "Такой человек достоин подношений, согласно Истине Пробужденных." Хотя подвижник, ищущий выгоды, Кашьяпа, и оставляет домашнюю жизнь, дабы принять прибежище в Истине Пробужденных, он не способен породить ни единой мысли высочайшего покоя или бесстрастного ума, не говоря уже об обретении плодов подвижничества. Для него совершенно невозможно обрести эти [плоды]. Вот кого называют, Кашьяпа, подвижником, ищущим выгоды.

* * *

Что такое, Кашьяпа, сорный подвижник? Сорняки на пшеничном поле, Кашьяпа, в точности подобны [самой] пшенице, и землепашец говорит, что все растения - это добрая пшеница, но позднее, когда завяжутся пшеничные колосья, он увидит, что был неправ, говоря такое. Подобным образом, Кашьяпа, сорный подвижник рядом с другими подвижниками кажется добродетельным блюстителем заповедей, и когда благодетель видит их всех, то говорит, что все это - подвижники. Однако, на самом деле, этот глупец не подвижник, хотя и объявляет себя им. Он не вершит чистых деяний, хотя и утверждает это. Он изначально извращен и не блюдет никакие заповеди. Он также не принадлежит к Общине. В нем нет живящей мудрости Истины Пробужденных и после смерти он низвергнется в миры скорбного бытия. Он подобен сорняку среди доброй пшеницы.
В будущем боги, змеи те, кто обладают Небесным Оком, увидев падение этого глупца в преисподнюю, скажут друг-другу: "Этот глупец ранее был видом подобен подвижнику, но вершил неблагое. Поэтому теперь он по заслугам низвергся в великую преисподнюю. Отныне и на долгие времена он не способен будет совершить благое деяние или обрести плод подвижничества. Он подобен сорняку среди доброй пшеницы." Вот что называют, Кашьяпа, сорным подвижником.

* * *

Что такое, Кашьяпа, незрелый *21* подвижник? Незрелые рисовые побеги, Кашьяпа, называют так потому, что они еще не созрели. Они не окрепли, и их уносит ветер. Они непрочны и нестойки. Они похожи на рис, но, в действительности, это еще не рис. Подобным образом, Кашьяпа, незрелый подвижник внешне похож на [настоящего] подвижника, но никто не обучил его и не поправил. Поскольку недостает ему силы добродетели, его уносят бесовские ветры. В нем нет усердия и мало силы праведности. Он мало учится и в его созерцании мало силы. В нем нет мудрости и он не может уничтожить воров-страсти. Такой подвижник хил, низок и бессилен, скован бесами и подвластен им. Он погружен в омрачения, и бесовский ветер уносит его, также как ветер уносит незрелые рисовые побеги.
Также как у незрелых рисовых побегов, Кашьяпа, нет семян, которые могли бы быть брошены в поле и прорасти, так и в незрелом подвижнике нет семян пути, которые можно бросить в поле Истины Пробужденных, и он неспособен освободит себя из круговорота бытия посредством учения святых мудрецов. Тех подвижников, Кашьяпа, которые преступают заповеди и вершат зло, называют незрелыми подвижниками.

* * *

Что такое, Кашьяпа, поддельный подвижник? Искусный кузнец может так изукрасить кусок меди, что тот цветом уподобится золоту, но медные вещи ценятся ниже золотых, и люди узнают, что это не золото, потерев его. Подобным образом поддельный подвижник любит себя украшать. Он часто купается, одевается аккуратно и ведет себя в точном соответствии с правилами подвижников, будь то когда он приходит, уходит, сгибается или выпрямляется. Однако, он всегда зачумлен не только желанием, ненавистью и неведением, но но также и жаждой материальных благ, почитания и хвалы, гордыней, заносчивостью и всеми прочими сквернами. Хотя люди его высоко почитают, он, в действительности, вовсе не достоин почитания. Он постоянно и беспечно приукрашивает свое тело. Он ищет хорошей еды и питья. Он не ищет святой Истины и нет в нем страха будущих жизней. Он может снискать кратковременный почет, но не почет долговременный. Все, что он получает, - это обуза. Он опирается на материальную поддержку, а не на Истину, и скован различными узами. Он бережно, словно мирянин, обращается со своей собственностью. Он мыслит, как мирянин, и, как следствие, ведет себя так же: он испытывает удовольствие и боль так же, как это делает мирянин, и он зачумлен привязанностью и отвращением. В нем нет намерения исполнять законы подвижников, кроме как в обрядах и внешнем поведении. Он неизбежно низвергнется в скорбную участь обитателей преисподней, голодных призраков и животных, потому что он не настоящий подвижник, не может таким считаться и не достоин этого имени. Вот что называют, Кашьяпа, поддельным подвижником.

* * *

Что такое, Кашьяпа, бескровный подвижник? Мужчина, женщина, мальчик или девочка, Кашьяпа, чью кровь высосали призраки, становятся слабыми и изможденными из-за потери крови. Лишенных крови, Кашьяпа, их нельзя исцелить ни каким-то лекарством, ни ножом, ни иглой *22*, и они неизбежно умрут. Подобным образом, Кашьяпа, подвижник зовется бескровным, если недостает ему крови праведности, созерцания, мудрости, освобождения, а также освобожденного знания-видения; крови любви, сострадания, радости и беспристрастия; крови даяния, самообладания, и оберегания действий своих тела, речи, ума; крови прочного пребывания в четырех святых практиках; крови благого поведения; а также крови чистых деяний, слов и мыслей.
Хотя он и принимает снадобье Истины Так Приходящего, Кашьяпа, бескровный подвижник не может спастись. Снадобье Истины - это:

созерцать нечистоту тела, испытывая плотское желание;
практиковать доброту, испытывая ненависть;
созерцать двенадцать звеньев зависимого возникновения: находясь в
омрачении;
правильно размышлять о страстях;
оставить любовь к толпам;
отказаться от всего, что имеешь;
заботиться о трех правилах монаха, а именно: быть чистым в праведности, усмирять свой ум, и быть сосредоточенным, а не
рассеяным.

Хотя, Кашьяпа, бескровные подвижники и принимают снадобье Истины, которое я им предписываю и даю принимать, они неспособны спастись. Это [снадобье Истины], Кашьяпа, надмирные (локуттара) учения:

созерцание пустоты, беззнаковости и безжеланности (в англ. переводе: недеяния - прим.пер.);
знание [пяти] совокупностей (скандха), [восемнадцати] составляющих (дхату) и [двенадцати] опор (аятана);
четыре святые истины;
двенадцать звеньев зависимого возникновения.

Бескровный подвижник, Кашьяпа, не может спастись, даже если принимает это [надмирное] снадобье Истины. Такие подвижники, Кашьяпа, зловонны, грязны и нечисты. Поскольку они преступают заповеди и имеют мало заслуг, то родятся в низших мирах. По причине своей заносчивости они после смерти низвергнутся в великую преисподнюю и более никуда. Также как люди, потерявшие кровь, неизбежно умрут, так и такие "подвижники" неизбежно после смерти низвергнутся в преисподнюю. Вот что называют, Кашьяпа, бескровным подвижником."


* * *

Когда было проповедано это учение, пять сотен монахов сложили с себя монашеские обеты и вернулись к мирской жизни. Другие монахи сразу же их осудили, сказав: "Негоже вам отступать от Истины Пробужденных и возвращаться в мирскую жизнь."
Пробужденный сказал тогда этим [порицающим] монахам: "Не говорите так! Почему? Потому что действуют они в согласии с Истиной. Если монахи возвращаются в мирскую жизнь, потому что не желают принимать подношения от преданных и верующих благодетелей, это в согласии с Истиной. Эти монахи чувствуют раскаяние в силу своей веры и понимания Истины. Слыша мое учение, они думают: "Мы, наверное, совершили нечистые деяния, а затем приняли подношения от преданных и верующих благодетелей. Мы должны раскаяться и вернуться в мирскую жизнь."
Я сейчас говорю, Кашьяпа, что после смерти эти монахи возродятся на Небесах Радости (Тушита), где пребывает Бодхисаттва Майтрея, а когда Так Приходящий Майтрея явится в мир, они будут в его первом собрании."

IY
Кашьяпа Великий спросил Пробужденного: "Почитаемый в Мирах, какие монахи могут ведать делами?"
Пробужденный ответил Кашьяпе: "Двум видам монахов я позволяю ведать делами. Каковы эти два? Одни - это монахи, которые способны блюсти чистые заповеди, а другие - это те, чей страх будущих жизней крепок, как алмаз. Есть, далее, еще два вида монахов, которым можно ведать делами. Каковы эти два? Одни - это монахи, которым ведомы плоды деяний (карма), а другие - это те, кто совестливы и чувствительны к стыду. Есть, далее, еще два вида монахов, которым можно ведать делами. Каковы эти два? Одни - это монахи, которые стали достигшими (архат), а другие - это те, кто способен практиковать восьмеричное освобождение. Вот этим монахам, Кашьяпа, я позволяю ведать делами. Почему? Потому что, Кашьяпа, они и сами беспорочны, и о других радеют, что [само по себе] редкое достижение.
Есть много видов людей, Кашьяпа, которые оставили домашнюю жизнь, дабы принять прибежище в Истине Пробужденных. Они различны во нраве, складе ума, освобожденности и в искоренении страстей. Некоторые из них - лесные отшельники, некоторые практикуют прошение пищи, некоторые предпочитают жить в горных пещерах, некоторым нравиться жить вблизи селений, некоторые чисты в праведном послушании, некоторые способны избавить себя от четверичных уз, некоторые усердны в изучении [Истины], некоторые ведут споры об учении, некоторые хорошо блюдут заповеди, некоторые ведут себя праведно в согласии с Уставом и некоторые проповедуют Истину в городах и селениях. Монахи распорядители должны хорошо различать различия во нраве у всех этих видов монахов.
У монаха, который пребывает в лесном уединении, Кашьяпа, должно быть свободное время, так что монах распорядитель не должен давать ему никакой работы. Если монах-лесной отшельник сам берется за работу, монах распорядитель должен сам, если может, сделать за него эту работу, если же нет, он должен попросить об этом другого. Он не должен приказывать монаху-лесному отшельнику, но может давать ему небольшие задания, когда этот монах не занят практикой пути.
Монах-распорядитель, Кашьяпа, должен давать хорошую еду тем, кто практикует прошение пищи. Он должен давать монахам, которые способны избавить себя от четверичных уз, все, что им надобно, как-то: одежду, еду и питье, пристанище и лекарство. Он не должен громко кричать и позволять это делать другим вблизи мест, где обитают монахи, свободные от четверичных уз, дабы оберегать их [практику]. Монах-распорядитель должен оказывать почтение таким монахам, считать их почитаемыми в мирах и думать: "Эти монахи могут быть столпами Истины Пробужденных, и я должен давать им все, что им надобно."
Если монахи усердны в изучении [Истины], монах-распорядитель должен подбодрить их словами: "О добродетельные, прилежно ищите знания, читайте и пересказывайте, дабы обрести верное понимание. Я буду к вашим услугам. Вы, добродетельные, многознающие, подобны ожерельям из драгоценных камней среди [прочих] монахов. Вы можете воссесть на высокое сидение, дабы углубиться в Истинное Учение и породить собственную мудрость." Монах-распорядитель не должен просить их работать в неподобающее время, но должен помогать им в том, чтобы они посвящали себя обширному изучению [Истины].
Монах-распорядитель, Кашьяпа, должен все позволять тому монаху, который учит Истине. Должен сопровождать его в города и селения и убеждать людей слушать, как тот объясняет Учение. Он должен обеспечивать [такому монаху] место для проповеди с высоким и мягким сиденьем. Если какой-нибудь монах намерен повредить учителю Истины с применением силы, монах-распорядитель должен установить между этими двумя мир. Он также должен часто посещать учителя Истины, дабы воздавать ему хвалу.
Монах-распорядитель, Кашьяпа, должен часто посещать того монаха, который строго блюдет чистые заповеди и понимает смысл Устава, со словами: "Как надлежит мне вести дела, чтобы не совершать проступков и не причинять вреда себе и другим?" Монах, понимающий смысл Устава, должен увидеть [состояние] ума монаха-распорядителя и преподать ему Истину относительно его управительских обязанностей, советуя ему, как поступать.
Монах-распорядитель должен всем сердцем верить, почитать и совершать подношения тем, кто блюдет заповеди. В надлежащее время он должен давать монахам вещи в соответствии с их нуждами и полномочиями, а не припрятывать эти вещи. Распределяя вещи, он не должен этого делать с недобрым умом, или ненадлежащим образом, или с умом, исполненным желания, ненависти неведения или страха.
Монах-распорядитель должен поступать согласно законам Общины, а не согласно законам мира. Он должен поступать согласно правилам Общины, а не согласно собственным правилам. Он не может своевольно обращаться с тем, что принадлежит Общине. Он должен советоваться с другими монахами даже по мелочам, а не решать все дела по своему усмотрению.
Что касается используемых вещей, а именно: имущества постоянно проживающих монахов, имущества Пробужденного и имущества гостящих монахов, монах-распорядитель должен подходить к ним по-разному. Имущество постоянно проживающих монахов не следует давать гостящим монахам и наоборот; и не следует смешивать имущество постоянно проживающих и гостящих монахов. Имущество же постоянно проживающих и гостящих монахов не следует смешивать с имуществом Пробужденного.
Если у постоянно проживающих монахов имущества в изобилии, а гостящие монахи в чем-то из него нуждаются, монах-распорядитель должен собрать постоянно живущих монахов и попросить их отдать часть своих вещей. Если они согласятся, то он должен отдать часть их имущества гостящим монахам.
Если столп Так Приходящего, Кашьяпа, нуждается в починке или вот-вот развалится, а у постоянно проживающих и у гостящих монахов имущества в изобилии, то монах-распорядитель должен созвать монахов и попросить их проголосовать, отдадут ли они часть своих вещей, со словами: "Ступа Пробужденного вот-вот развалится и нуждается в починке, тогда как у монахов имущества в изобилии. Добродетельные монахи, [настало] вам время согласиться с моей просьбой. Если вы согласны отдать то, что получили от благодетелей, я возьму и использую это, принадлежит ли оно постоянно проживающим или же гостящим монахам, дабы привести в порядок столп Пробужденного." Если монахи голосуют за это, то монах-распорядитель должен использовать [доход от продажи] монашеского имущества на восстановление столпа Пробужденного. Если же монахи голосуют против, то монах-распорядитель должен убедить мирян дать деньги на восстановление столпа Пробужденного.
[Но] если, Кашьяпа, имущества Пробужденного в изобилии, монах-распорядитель не должен отдавать его постоянно проживающим или гостящим монахам. Почему нет? Потому что он должен почитать вещи Пробужденного как [самого] Почитаемого в Мирах. Все, что принадлежит Пробужденному, даже обрывок нити, было даровано ему верующими и преданными благодетелями. Поэтому боги и люди рассматривают как столп Пробужденного даже такие [заурядные] вещи, не говоря уже о вещах драгоценных. Если одежда была поднесена столпу Пробужденного, пусть лучше ее унесет ветер или промочит дождь, пусть лучше она истреплется, чем обменять ее на драгоценности. Почему? [Во-первых], потому, что никто не может установить цену на что-нибудь в столпе Пробужденного, а во-вторых, потому что Пробужденный ни в чем не нуждается.
Хороший, чистый монах-распорядитель, Кашьяпа, не должен смешивать имущество Трех Драгоценных. Более того, он всегда должен довольствоваться тем, что имеет, и не думать, что имущество Трех Драгоценных его.
Если монах-распорядитель, Кашьяпа, из гнева своевольно приказывает или нанимает в услужение добродетельных блюстителей заповедей, которых люди почтительно обходят посолонь, по причине своего гнева он будет низвергнут в великий ад. Если родится он человеком, то будет чьим-то рабом, которого хозяин принуждает к тяжкой работе, и будет порот.
Далее, Кашьяпа, если монах-распорядитель устанавливает новые правила, более строгие, нежели обычные правила, которые выполняют монахи, бранит и наказывает монахов [согласно своим новым правилам] и заставляет их трудиться в неурочное время, по причине своих неблагих корней он будет низвергнут в игольчатый ад (букв. ад гвоздей). В этом аду его тело будут пронзать сотни тысяч горящих игл, испускающих великое пламя, словно огромная печь.
Если монах-распорядитель сильно угрожает добродетельным блюстителям заповедей или гневно с ними говорит, он родится в аду с языком длиной в пять сотен верст. Его язык будут пронзать сотни тысяч игл, каждая из которых испускает великое пламя.
Если монах-распорядитель, Кашьяпа, придерживает или припрятывает монашеское имущество, или дает его в неурочное время, неохотно, со злобой, меньше, чем должен, не дает вовсе или дает одним и не дает другим, по причине этого неблагого корня он после смерти будет низвергнут в скорбную участь голодного призрака, которому нечего есть кроме котяков (в англ, переводе букв. "пилюлей из дерьма"). Тогда другие голодные призраки будут показывать ему еду, не давая. Жаждая добыть пищу, он будет глядеть на нее так пристально, что глаза его совершенно перестанут моргать. Испытывая голод и жажду, ему сотни тысяч лет будет нечего есть или пить. После этого он иногда станет получать пищу, но она будет быстро превращаться в дерьмо или кровавый гной. Почему? Потому что злоупотребил своей властью, затруднив добродетельным блюстителям заповедей получение того, что принадлежит им по праву.
Монах-распорядитель, Кашьяпа, будет мировой век (кальпа) или больше получать болезненное кармическое воздаяние, если сам без разбору использует имущество постоянно проживающих монахов, гостящих монахов или имущество Пробужденного. Почему? Потому что он посягнул на имущество Трех Драгоценных.
Если монах-распорядитель, Кашьяпа, слышит разъяснение таких прегрешений и знает, что это прегрешения, но [,тем не менее,] непослушен и гневается на тех, кто блюдет заповеди, я говорю, что его не могут исправить даже Пробужденные, Почитаемые в Мирах.
Поэтому, Кашьяпа, монах-распорядитель должен хорошенько следить за своими деяниями, словами и мыслями, когда услышит разъяснение таких прегрешений. Он должен оберегать и себя, и других.
Монах-распорядитель, Кашьяпа, должен предпочесть съесть собственную плоть, нежели использовать без разбору имущество Трех Драгоценных, такое как одежда, чаши, еда и питье."
Тогда Кашьяпа Великий сказал Пробужденному: "Почитаемый в Мирах, необычайны эти наставления, которым из доброты своей учит Так Приходящий. Он говорит о бесстыдстве тем, кто не знает стыда, и говорит о раскаянии тем, кто знает стыд."

Y

Затем Кашьяпа Великий спросил Пробужденного: "Почитаемый в Мирах, есть монахи, что объявляют себя лесными отшельниками. Почитаемый в Мирах, как должно поступать монаху, чтобы зваться лесным отшельником? Как должно поступать монаху, чтобы зваться просителем пищи? Как должно поступать монаху, чтобы зваться лохмотником? Как должно поступать монаху, чтобы зваться живущим под деревом? Как должно поступать монаху, чтобы зваться кладбищенским бродягой? Как должно поступать монаху, чтобы зваться не знающим крова?"
Пробужденный ответил Кашьяпе: "Монаху-лесному отшельнику должно довольствоваться жизнью в лесной глуши. Глушь, Кашьяпа, - это место, где нет шума, нет ни оленей, ни тигров, ни волков, не летают птицы, нет ни разбойников, ни коровьих стад, ни пастухов. Такое место подходит подвижнику для следования Истине. Поэтому такой монах должен в глухом месте посвятить себя следованию Истине.
О восьми вещах должно размышлять монаху. Каковы эти восемь?
[Ему должно размышлять о том, чтобы]

отречься от тела;
отречься от жизни;
оставить имущество;
покинуть все излюбленные места;
жить в горах, подобно оленю;
[живя] в глуши, вершить деяния лесного отшельника;
жить по Истине;
не пребывать в омрачениях.

Монаху, который желает жить в лесной глуши, Кашьяпа, должно [сперва] поразмыслить об этих восьми вещах, а затем [уже] удаляться в лесную глушь. Придя в лесную глушь, Кашьяпа, монаху-лесному отшельнику должно следовать правилам (дхарма) лесных отшельников и вершить восемь деяний, дабы явить доброту ко всему живому (ко всем живым существам). Каковы эти восемь? [Он должен]

приносить благо живым существам;
делать приятное живым существам;
не испытывать гнева к живым существам;
быть целеустремленным;
не проводить различений (не делать предпочтений) среди живых существ;
угождать живым существам;
созерцать все истины, все явления (дхарма);
быть чистым, словно пространство.
Эти восемь деяний должно вершить монаху лесному отшельнику, Кашьяпа, дабы явить доброту ко всему живому.
Прибывая в глухое место, Кашьяпа, монах-лесной отшельник должен подумать: "Я пришел в эту даль один, без попутчиков. Некому учить или порицать меня, буде я действую добродетельно или нет" Он должен далее подумать: "Есть, однако, боги, змеи, духи и призраки, а также пробужденные, почитаемые в мирах, которым ведомо, что я всецело отдаю свой ум служению. Они могут быть моими свидетелями. Теперь я здесь, дабы исполнять то, что подобает [монаху-]лесному отшельнику. Если лелею я недобрые мысли, не бывать мне свободным и не знать покоя. Сейчас я совсем один в этой глуши; ни с кем я не связан и мне нечего назвать своим. Я должен быть бдителен к чувствам желания, гнева, раздражения и так далее. Я не должен уподобляться тем, кто любит толпы и привязан к людским поселениям. Если же я буду таким, то обману [тем самым] богов и змеев, духов и призраков, и пробужденные не пожелают лицезреть меня. Если же я теперь буду следовать верной практике лесных отшельников, то боги и змеи, духи и призраки не попрекнут меня, а пробужденные будут рады меня лицезреть."
Когда монах-лесной отшельник, Кашьяпа, живет в глухом месте, ему должно совершать праведные деяния лесного отшельника[. Он должен]:

всем сердцем усердствовать в соблюдении заповедей, ведущих к освобождению;
хорошенько хранить заповеди всех разрядов и очищать свои тело,
речи и мысли;
не льстить и не обманывать;
праведно добывать себе на жизнь;
удерживать ум в склонности к созерцанию (дхьяна);
помнить Истину, которую услыхал;
усердно взращивать праведную мысль;
продвигаться к бесстрастному, мирному и прекращающему [страдания]
покою освобождения (нирвана);
страшиться круговорота бытия;
видеть в пяти совокупностях врагов, в четырех первоначалах - ядовитых змей, а в шести чувствах - обезлюдевшие селения;
применять искусные средства;
созерцать двенадцать звеньев зависимого происхождения, дабы отойти от воззрений всеутверждения (шашватавада) и всеотрицания (уччхедавада);
созерцать пустоту [таких явлений, как] "живое существо", "я",
"личность", "животворное начало";
понимать, что [все] явления не имеют [отличительных] знаков и
практиковать беззнаковость;
постепенно приуменьшать деяния и практиковать недеяние;
страшиться дел тройственного мира;
всегда прилежно следовать Истине, словно спасая голову из пылающего пламени;
всегда настойчиво продвигаться и никогда не отступать;
созерцать подлинную сущность тела, размышляя и созерцая так, чтобы познать источник страдания, устранить причину страдания,
постичь пресечение страдания и преданно следовать ведущему к
пресечению страданий пути;
практиковать доброту;
уверенно пребывать в четверичном внимательном памятовании;
бежать неблагого и вступать во врата благого;
упрочиться в четверичном верном усилии;
взращивать четыре основы чудотворных сил;
оберегать пять способностей и овладеть пятью силами;
быть пробужден к семи частям пробуждения;
усердно следовать святому восьмеричному пути;
развивать созерцание и сосредоточение (дхьяна и самадхи);
[силой] добродетели мудрости распознавать все виды явлений.

Таким учением, Кашьяпа, монах-лесной отшельник украшает себя. Украсив себя таким образом, он должен обитать в горной пещере и усердно совершенствоваться в различных практиках даже в течение первой и последней ночных страж, не поддаваясь сну *23*. Он всегда должен стремиться обрести надмирную Истину.
Монах-лесной отшельник, Кашьяпа, всегда и везде должен следовать пути; он не должен украшать свое тело красивыми одеждами; должен собирать себе для сидения высохшую траву; ничего не должен принимать от постоянно живущих и гостящих монахов. В глухом месте монах-лесной отшельник ради следования святому пути должен довольствоваться любой одеждой, прикрывающей его тело.
Если монах-лесной отшельник, Кашьяпа, отправляется в город или селение просить пищи, ему должно думать: "Я пришел в этот город или селение из места уединения, дабы испросить пищи, мой ум не должен ни радоваться, ни печалиться, будь-то получу я пищу или же нет. Воистину, ежели мне не подадут пищу, я должен видеть в этом воздаяние за мои деяния в прошлых жизнях, и отныне я должен без устали совершать благие дела." Более того, ему должно помнить, что даже Так Приходящий, прося пищи, не всегда ее получал.
Монах-лесной отшельник должен украсить себя Истиной, прежде чем испрашивать пищи в городе или селении, и должен просить, лишь сделав это. Как же ему украсить себя Истиной? Он не должен ни оскверняться видением приятных образов или привязываться к ним, ни гневаться при виде образов неприятных, и точно также с приятными и неприятными звуками, запахами, вкусами, прикосновениями и мыслями (дхарма). Он должен оберегать свои чувства от увлечения [чем-либо] и должен смотреть не далее, чем на несколько шагов вперед. Он должен хорошо владеть своим умом и удерживать в уме Истину, которой проникся. Он должен исполнять прошение пищи, не оскверняя пищей свой ум. Он должен от двери к двери [ходить и] испрашивать пищу, не испытывая ни приязни к месту, где пищу дают, ни неприязни к месту, где ее не дают. Если он не получил ничего, испросив пищу в десяти домах или более, ему не следует беспокоиться, и он должен подумать: "Эти старейшины и священники не дали мне пищи по многим причинам. Они никогда даже не думали обо мне, где уж там дать мне пищу". Монах-лесной отшельник, Кашьяпа, не будет страшиться, испрашивая пищу, если может так думать.
Если, испрашивая пищу, Кашьяпа, монах-лесной отшельник видит мужчин, женщин, мальчиков, девочек или животных, он должен иметь ко всем ним доброту и сострадание, думая: "Я усердно стараюсь, дабы смог я исполнить обет, что всякий, кто увидит меня и даст мне пищу, переродился на небесах.
Когда монах-лесной отшельник, Кашьяпа, получил пищу, будь она грубая или изысканная, он должен поискать в этом городе или селении бедняков и поделить эту пищу с ними пополам. Если же он не видит бедных, то должен подумать: "Я [мысленно] отдаю лучшее из той пищи, что я получил, тем живым существам, которых не вижу воочию. Я - даритель, и они - получатели."
Монах-лесной отшельник, Кашьяпа, должен с полученной пищей вернуться в место уединения и омыть свои руки и ноги. Согласно чистым правилам подвижников, он должен устроить себе сиденье из собранной травы, сесть на него, скрестя ноги, и есть без привязанности, самодовольства, ненависти или рассеянности. Перед тем, как приступить к еде, он должен подумать: "В моем теле есть восемьдесят тысяч червей, которые будут рады и счастливы, когда получат съеденную мною пищу. Сейчас я привлекаю этих червей тем, что живу пищей (букв. "моим следованием с пищей"); но когда я достигну высшего всепробуждения, я буду привлекать их тем, что живу Истиной (букв. "моим следованием с Истиной").
Когда монаху-лесному отшельнику, Кашьяпа, не хватает пищи, он должен думать: "Теперь, когда мое тело легко, я могу взращивать терпение, очищать скверны и выделять меньше мочи и кала. Мой ум легок, когда легко тело. Потому я могу меньше спать и не иметь желаний." так должен он думать.
Если монах-лесной отшельник, Кашьяпа, получает много еды, он должен радостно положить пригоршню ее на чистый камень, думая: "Я отдаю это птицам и зверям, чтобы они могли поесть. Я - даритель, и они - получатели."
После еды, Кашьяпа, монах-лесной отшельник должен вымыть и высушить свою чашу и ополоснуть руки и рот. Он должен сложить свою заплатанную одежду и прогуливаться поблизости места уединения, созерцая виды явлений.
К монаху-лесному отшельнику, Кашьяпа, который все еще обычный человек и не обрел плоды подвижничества, могут иногда приходить тигры и волки в то время, как он следует практике лесных отшельников. Видя этих зверей, он не должен бояться их, но должен думать: "С тех пор, как я пришел в эту глушь, я оставил свои тело и жизнь; Поэтому вместо того, чтобы бояться, я должен взращивать доброту и избавлять себя от всех скверн и страхов. Если тигры и волки убьют меня и съедят мою плоть, я должен думать, что получаю великое благо, ибо смогу избавиться от этого бренного тела и обрести тело истинное (букв. устойчивое, неподверженное изменениям) *24*. У меня нет пищи, чтобы дать ее волкам или тиграм, но они будут довольны и счастливы, съев мою плоть." Когда монах-лесной отшельник, Кашьяпа, следует верной практике лесных отшельников, он должен таким образом оставлять [привязанность к] своему телу и жизни.
Когда монах-лесной отшельник, Кашьяпа, следует верной практике лесных отшельников, могут прийти к нему нелюди и в прекрасном, и в отвратительном облике. К этим нелюдям должен он породить любовь, а не ненависть.
Если небожители, встречавшие Пробужденного, Кашьяпа, придут к монаху-лесному отшельнику и зададут множество вопросов, монах должен сделать все, что может, дабы объяснить им учения, которым был обучен. Если не может он дать ответа на трудный вопрос, заданный небожителем, он не должен заноситься, а должен сказать: "Я не много постиг, но не презирай меня. Отныне я буду более усердно постигать Истину Пробужденных и следовать ей, чтобы когда-нибудь я смог [всецело] проникнуться Истиной Пробужденных и ответить на все вопросы." Он также должен побуждать небожителей [учить], говоря им: "Пожалуйста, преподайте мне Истину. Я услышу и приму ее." Он также должен почтительно (букв. "благодарно") говорить: "Да не отвергнешь ты мою просьбу!"
Более того, Кашьяпа, монах-лесной отшельник, который следует верной практике лесных отшельников, должен лелеять мысли лесного отшельника: "Равно как у травы, деревьев, камней и черепицы нет ни "я", ни хозяина, ни владельца, также и у тела. Нет ни "я", ни животворного начала, ни личности, ни живого существа, ни предмета обсуждения (букв. "спора" или "предмета спора"). Тело возникает от сочетания обстоятельств. Если я как следует созерцаю об этом, то должен пресечь все ложные воззрения." Монах-лесной отшельник всегда должен думать об учении о пустоте, беззнаковости и безжеланности (в англ. переводе в этой главе почему-то рядом с пустотой и беззнаковостью стоит слово "недеяние").
Если монах-лесной отшельник, Кашьяпа, будет следовать верной практике лесных отшельников, ему откроется, что плоды, кустарники, травы и деревья возникают от сочетания обстоятельств и прекращаются от их (обстоятельств) разделения. В этих внешних вещах нет ни хозяина, ни "я", ни "моего", ни предмета обсуждения; они естественно возникают и естественно прекращаются, но все же нет никакой сущности, которая бы возникала или прекращалась. Равно как у травы, деревьев, камней и черепицы, Кашьяпа, нет ни "я", ни хозяина, ни владельца, также и у тела нет ни "я", ни животворного начала, ни личности, ни живого существа, ни предмета обсуждения. Все явления возникают от сочетания обстоятельств и прекращаются с их разделением. В действительности нет ничего (букв. "ни одной дхармы"), что возникало бы или прекращалось.
Монах-лесной отшельник, Кашьяпа, должен следовать этому учению, когда пребывает в уединенном месте. Монах-лесной отшельник, Кашьяпа, исполняющий это учение, быстро обретет плод подвижничества, если движется он колесницей учеников (шравака). Если есть препятствия к тому, чтобы он в этой жизни обрел плод подвижничества, он непременно прекратит свои омрачения, узрев одного пробужденного, или же двух, или, самое большее, трех. Если движется он колесницей бодхисаттв, то обретет в этой жизни Постижение Невозникновения [Всех] Явлений И Истину Беспрепятственности, непременно узрит грядущих пробужденных и быстро обретет высшее всепробуждение."
Когда была произнесена эта проповедь о монахах-лесных отшельниках, пять сотен монахов устранили все свои омрачения и обрели свободу ума.

YI

Пробужденный сказал Кашьяпе: "Кто такой монах-проситель пищи? Если монах, Кашьяпа, прочен в своем былом обете вести монашескую жизнь, практикуя прошение пищи, его ум будет однонаправленным и он не станет пользоваться лестью и обманом, будет отклонять все приглашения на ужин, не примет пищи, поднесенной монашеской общине, и украсит себя достоинством.
Монах-проситель пищи не должен думать о вкусе [поднесенной ему] еды. Получая вкусные яства, он должен предостерегать себя мыслью: "Я подобен неприкасаемым. Это мои тело и ум должны быть чисты, а не мои еда и питье Почему? Потому что любая вкусная пища, будучи съедена, превратится в смердящие, мерзкие и грязные нечистоты. Я не должен искать вкусной еды.
Так смирив свой ум, монах-проситель пищи, когда просит пищи от двери к двери в городе или селении, не должен думать: "Это мужчина, а не женщина подает мне пищу"; или "Это женщина, а не мужчина подает мне пищу"; или "Это мальчик, а не девочка подает мне пищу"; или "Это девочка, а не мальчик подает мне пищу"; или "Мне должны подать вкусную, а не грубую пищу"; или "Мне должны подать хорошую пищу, а не плохую"; или "Сейчас время подать мне пищу"; или "Сейчас не время подавать мне пищу"; или "Мне должно быть легко, а не трудно получать пищу"; или "Мне должны подавать пищу быстро, а не медленно"; или "Меня должны почитать, а не презирать, когда я вхожу в селение"; или "Мне должны подавать свежеприготовленную пищу, а не остатки"; или "Я должен получать хорошую пищу от богатых, а не от бедных"; или "Мужчины и женщины должны приглашать меня". У монаха-просителя пищи, Кашьяпа, не должно быть подобных зловредных мыслей.
Монах-проситель пищи, Кашьяпа, должен украшать себя правилами просителей пищи: испрашивая пищу, он не должен ни радоваться, ни печалиться, будь то подают ему пищу или нет; его не должно заботить, груба или изысканна поданная ему пища. Почему? Потому что много живых существ вершат злые дела благодаря привязанности своей ко вкусному, и в итоге их постигает горькая участь обитателей ада, голодных духов или животных. Те, кто удовлетворен, не жадны до вкусного. Поэтому монах-проситель пищи должен не искать изысканную пищу, а принимать грубую и простую. Он не должен позволять своему чувству вкуса привязываться ко вкусному, и должен довольствоваться всякой пищей. Даже когда ему подана самая грубая пища, он должен ею довольствоваться. Таким образом он после смерти переродится человеком или небожителем, и, будучи рожден на небесах, насладится небесными яствами.
Монах-проситель пищи должен смирять свой ум непривязанностью ко вкусному. Он не должен печалиться, если семь дней [кряду] не ест ничего, кроме бобов. Почему? Потому что он должен есть [только] ради того, чтобы жить. Поев, он способен следовать пути; по этой причине должен он есть.
Если монах-проситель пищи, Кашьяпа, правильным образом получает чашу еды, то это правильная питание. Он должен поделиться [этой едой] с монахами, которые исполняют чистые деяния.
Если монах-проситель пищи, Кашьяпа, болен, и ему нечего есть по причине отсутствия помощника, который испросил бы для него пищи, он так должен смирять свой ум: "Я один без сотоварищей, ибо оставил я мирскую жизнь. Истина - мой сотоварищ, и Истину я должен хранить в уме. Сейчас я страдаю в болезни. Я должен думать об Истине, слышанной мною ранее, ибо Почитаемый в Мирах сказал, что монахам должно хранить Истину в уме. Как мне об этом думать? Я должен созерцать [это] тело как оно есть. По созерцании [этого] тела как оно есть для мудрого вполне возможно, если ум его однососредоточен, обрести первую ступень созерцания (дхьяна). Те, кто обрели радость созерцания, могут жить созерцанием с умом, исполненным радости, один, два или даже семь дней [без пищи].
Если монах-проситель пищи, Кашьяпа, так практикуя, не обретает созерцание, то он должен практиковать усерднее и укрепиться в благом (в благих дхармах). Как многим ведомо, боги, змеи и духи поднесут такому человеку пищу благодаря его свободе от оков [привязанности к пище].
Когда монах-проситель пищи, Кашьяпа, не может идти испрашивать пищу по причине обильных дождей или сильного ветра и пыли, он должен жить добротой и украсить себя ею; он должен укрепиться в ней и размышлять об Истине, которой следует. Если ему две или три ночи нечего есть, он должен думать: "Есть много живых существ, которые низвергаются в участь голодных духов, потому что совершили злые дела (карма). Они несчастны; в течение сотен лет у них нет даже слюны, чтобы увлажнить горло. Сейчас я крепок во вратах Истины. Хотя я и слаб умом и телом, я все еще могу снести голод и жажду. Я должен неустанно следовать святому пути и не отступать от него."
Монах-проситель пищи, Кашьяпа, не должен тесно общаться с мирянами, будь то мужчины или женщины, мальчики или девушки.
Если монах-проситель пищи, Кашьяпа, просит верующего мирянина убрать со своей пищи грязь, то он, сидя [рядом], должен преподать [этому мирянину] Истину, пока тот не очистит пищу и не вернет ее [монаху]. Затем он должен подняться со своего места и удалиться.
Монах-проситель пищи, Кашьяпа, не должен быть притязательным. Как может он быть притязательным? Он притязателен, если говорит другим: "Пища, что я испросил сегодня, груба и [мне] не подобает, но все же я со многими ею делюсь. Поэтому я мало поел и, будучи в голоде и в жажде, я стану изможденным и слабым." Монах-проситель пищи, Кашьяпа, должен избегать подобных притязаний.
Монах-проситель пищи, Кашьяпа, ни к чему не должен быть привязан. Он должен, не испытывая ни печали, ни радости, принимать всякую пищу, что кладут в его чашу, будь она груба иль изысканна, обильна или скудна, чиста или нечиста. Он всегда должен очищать свой ум и созерцать виды явлений. Он принимает пищу, чтобы быть живым и следовать святому пути.
Если монаху-просителю пищи, Кашьяпа, не подали никакой еды, и он, испросив пищи от двери к двери в городе или селении, удаляется с пустой чашей в руках, он должен думать: "Даже Так Приходящий, чьи величайшие добродетели вызывают благоговение, который отрекся от престола вселенского владыки и оставил мирскую жизнь, кто искоренил все скверны и исполнил все благое, с пустой чашей в руках покидал селение, испросив пищу. Как же могу я, чьи добродетели скудны и кто не посеял благих корней, не вернуться с пустою чашей? Поэтому не должно мне горевать. Почему? Потому что совершенно немыслимо, чтобы монахи, не посеявшие благих корней, могли получить пищу, будь то грубую или изысканную. Теперь же я, возможно, не получил никакой пищи потому, что бесы или их посланники, помешали священникам и мирянам подать мне пищу. Поэтому я должен быть усерден в практике, дабы быть в стороне от четырех бесов и искоренить все омрачения. Если я усердно следую пути, ни Злобный, царь бесовский, ни бесовские посланники, не перейдут мне дорогу."
Таким вот образом, Кашьяпа, монах-проситель пищи должен поддерживать святую практику.

YII

Пробужденный сказал Кашьяпе: "Монах-[лохмотник], который носит одежду из выброшенных лохмотьев, должен думать, подбирая лохмотья: "Я подбираю с [кучи] мусора выброшенные лохмотья, потому что стыжусь [наготы], а не потому что желаю украсить себя одеянием; потому что должен защитить себя от ветра, солнца, комаров и мошек и опасных предметов; и потому, что я крепок в учении Пробужденного, а не потому, что ищу чего-то чистого и изысканного."
Два вида мысли должен он породить, подбирая лохмотья. Каковы эти два? Одна - это мысль удовлетворенности, а другая - о пригодности [такой] поддержки.
И еще два вида мысли должен он породить: первая о том, чтобы оставить гордыню, а вторая о том, чтобы поддерживать святую практику.
И еще два вида мысли должен он породить: одна мысль о том, чтобы не украшать свое тело, а другая - о том, чтобы очищать ум.
Более того, если монах-лохмотник прекращает подбирать лохмотья с кучи отбросов, когда видит друзей или родичей и думает: 'Они могут побранить меня, говоря: "Ты грязен,"' то я говорю, Кашьяпа, что этот монах не чист в деяниях. Почему? Потому что ум монаха-лохмотника должен быть прочен, словно скала, дабы ничто извне не могло проникнуть в него или поколебать.
Монах-лохмотник, Кашьяпа, должен выстирать свои лохмотья начисто, выкрасить их после стирки, а затем сделать из них лоскутную рясу. Он должен хорошенько их сшить и бережно носить лоскутную рясу так, чтобы она не разлезлась по швам.
Чтобы освободиться от желания, Кашьяпа, монах-лохмотник должен носить [свои лохмотья], непрестанно созерцая нечистоту [тела]. Чтобы освободиться от гнева и ненависти, он должен носить их с любовью и добротой. Чтобы освободиться от неведения, он должен носить их, созерцая двенадцатизвенную [цепь] зависимого возникновения. Чтобы искоренить все омрачения, он должен носить их с верной мыслью. Чтобы узнать [природу] шести чувств, он должен оберегать свои органы чувств от увлечения [чем-либо]. Чтобы обрадовать богов, змеев и духов, он должен носить их без льщения или обмана.
Почему такое одеяние, Кашьяпа, зовется лохмотьями? Также как отвратительный труп, Кашьяпа, который никому не люб и обычно всеми отвержен, также и одеяние из лохмотьев. Нет у него ничего общего с [представлениями о] "я" и "мое". Его легко заполучить. Оно была получено праведно, не попрошайничеством и не вымаливанием чужой милости. Оно выброшено в мусор и никому не принадлежит. Поэтому оно и зовется лохмотьями.
Лохмотное одеяние, Кашьяпа, - это знак стяга Истины, ибо является отличием Великого Видящего (риши); это знак сословия (варна), ибо является отличием сословия святых; это знак хранения святости, ибо является отличием святой практики; это знак сосредоточенной [верной] мысли, ибо является отличием благого (благих дхарм); это знак искусного соблюдения заповедей, ибо является отличием праведности (шила); это знак продвижения ко вратам [освобождения], ибо является отличием созерцания (дхьяна); это знак крепости ума, ибо является отличием мудрости (праджня); это знак того, что тело ничему не принадлежит, ибо является отличием освобождения (вимукти); это знак согласия с Истиной, ибо является отличием освобожденного знания и видения (вимуктиджнянадаршана).
Таким образом, Кашьяпа, монахи-лохмотники обретают великую заслугу. Они ни по чем не томятся. В них нет жадности и ни к чему они не привязаны. Они способны избавить свой ум от гордыни и сбросить тяжкую ношу [омрачений].
Все боги, змеи, духи и призраки, Кашьяпа, желают лицезреть монаха-лохмотника по причине его удовлетворенности.
Когда монах-лохмотник, Кашьяпа, вступает в созерцание, то [сами] Шакра, Брахма-творец и четверо небесных царей преклоняют перед ним колено, складывают [почтительно] руки и склоняют голову к его ногам, не говоря уже о прочих, младших богах.
Если недобрый монах, Кашьяпа, стремится заполучить одеяние, чтобы украсить себя, внешне являя чистые деяния, но внутри будучи полон желания, гнева и неведения, то боги, змеи и духи не приходят к нему оказать почтение и совершить подношения. Почему? Потому что им ведомо, что этот монах стремится добыть одеяние, чтобы украсить себя, вместо того, чтобы [стремиться] очистить от скверны свой ум и умственные способности; зная об этом, они его избегают.
Ты видел, Кашьяпа, как послушник (шраманера) Чунда подобрал нечистые, смердящие и грязные выброшенные лохмотья [себе на одежду] и, испросив пищу, отправился к Озеру Без-Палящих-Страстей, чтобы выстирать в нем лохмотья. В это время, обитавшие у озера боги вышли поприветствовать его и склонили свои головы к его ногам. Все эти боги желали быть чистыми и незапятнанными, однако приняли у послушника Чунды подобранные им нечистые лохмотья, смыли для него грязь [с этих лохмотьев], а затем совершили омовение в этой же воде. Эти боги ведали о том, что Чунда блюдет чистые заповеди, может вступать в различные [виды] созерцания (дхьяна) и обладает великими, рождающими благоговение добродетелями и заслугами; поэтому они вышли дабы встретить и приветствовать его.
Ты видел, Кашьяпа, что когда воздержник (брахмачарин) Добродетельный, испросив пищи в чистом, незапятнанном одеянии, возжелал отправиться к Озеру Без-Палящих-Страстей, тамошние боги на пять верст *25* со всех сторон окружили озеро и воспрепятствовали ему приблизиться, ибо боялись, что может он осквернить озеро своими нечистыми объедками.
Все это ты видел, Кашьяпа. Благодаря своим священным верным деяниям и рождающей благоговение добродетели, послушник Чунда обрел эту награду: боги приняли его нечистые лохмотья и смыли с них грязь, совершив затем омовение в той же воде. Однако, те же самые боги на пять верст встали вокруг озера, чтобы воспрепятствовать воздержнику Добродетельному приблизиться к нему. Услышав об этих событиях, Кашьяпа, кто не станет изучать святую Истину и следовать ей? И боги, и люди склоняют свои головы к ногам святых, оказывают им почитание и совершают подношения. Именно в стремлении к такой святой добродетели, Кашьяпа, и носят монахи лохмотное одеяние.
Монах-лохмотник, Кашьяпа, должен укрепиться в святой практике и не должен беспокоиться. [Видя] свое лохмотное одеяние, он должен порождать мысль о столпе, мысль о Почитаемом в Мирах, мысль об отречении от мира и мысль о несуществовании "я" и "моего". Лишь после такого созерцания должен он облачаться в лохмотное одеяние и соответственно этому смирять свой ум. Поскольку он чист умом, чист он и телом; неверно, что чист он умом потому, что чист телом. Поэтому, Кашьяпа, должен монах очищать свой ум, а не тело свое украшать. Почему? В свете Истины Пробужденных, благодаря чистоте его ума говорят о монахе, что он вершит чистые деяния.
Если монах-лохмотник, Кашьяпа, может этому научиться, то следует он моими стопами, а также и твоими.
Поскольку ты, Кашьяпа, можешь носить столь грубое одеяние, то находишь ты удовлетворение в исполнении святой практики.
Когда ты прогуливаешься, Кашьяпа, в своей верхней накидке, оставив лоскутную рясу на ложе или сидении, сотни тысяч богов оказывают почитание твоей лоскутной рясе, которая, хотя и служит тому, чтобы прикрывать тело, благоухает праведностью, созерцанием и мудростью. Знай, Кашьяпа, что даже ряса твоя столь высоко ценится и почитается, не говоря уже о тебе самом.
Я отрекся от престола вселенского владыки, Кашьяпа, и оставил мирскую жизнь ради следования пути. Ранее я носил одеяние из прекраснейшего шелка и хлопка, но теперь я довольствуюсь тем, что исполняю святую практику. Ради блага других сменил я роскошные одежды на одеяние из лохмотьев, подобранных на могильниках. В будущем монахи, слыша об этом моем деянии, должны следовать моему примеру.
Кашьяпа, раньше у тебя было прекрасное шелковое с золотом одеяние, и когда я попросил его у тебя, ты отдал. Это из сострадания к тебе, Кашьяпа, принял я твое одеяние, а не потому что возжелал его или захотел им украсить свое тело.
Есть недобрые монахи, Кашьяпа, которые не следуют ни моим путем, ни твоим. Поглощенные желанием, накапливают они множество монашеских ряс и чаш, припасают еду и питье, ничего не отдавая, собирают золото, серебро, бирюзу, рис, коров, коз, кур, свиней, ослов, повозки и земледельческие орудия. Они собирают и копят вещи, нужные семьям мирян.
Мудрый может взрастить свои благие достоинства (букв. "увеличить благие дхармы"), даже если ведет жизнь домохозяина, но глупцу никогда не обрести благих качеств, пусть он даже оставит мирскую жизнь. Как может мирянин взрастить свои благие достоинства? Некоторые монахи, Кашьяпа, облачаются в монашескую рясу (букв."оборачивают вокруг шеи"), но не совершают деяний, подобающих подвижникам, озабочены множеством мирских вещей и скованы различными узами, а также ищут хорошей пищи и одежды. Когда они облачатся в свои монашеские рясы, верующие миряне, завидев их, приветствуют и оказывают им почет; одаривают их одеждой, едой и питьем, ночлегом и лекарством; приглашают их [к себе], когда те приходят, и провожают, когда те уходят. Верующие миряне, Кашьяпа, способны на такие благие поступки, тогда как как эти монахи нет. Почему? Потому что эти монахи ищут многих вещей, которые им не нужны, и ничего не отдают другим.
В будущем, Кашьяпа, будут [, однако,] монахи, имеющие множество ряс, чаш и прочих вещей. Завидев этих монахов, верующие миряне будут приветствовать их, почитать и восхвалять. Почему? Потому что в те [времена] верующие миряне будут думать: "Монахи получили множество вещей от других людей, и они могут иногда давать кое-что и мне."
Будут [также] монахи, Кашьяпа, которые соблюдают заповеди. Видя зло и пороки мира, они будут без устали взращивать благое и избавлять себя от всех омрачений столь же настоятельно, как если бы спасали голову свою от огня; они будут знать удовлетворение и [лишь] изредка вовлекаться в мирские дела; будут ради своего блага усердно следовать Истине и порвут со всеми, кто привязан к истокам зла. Однако, ни один верующий мирянин не пойдет повидать этих добродетельных монахов, не станет тесно с ними общаться, приветствовать их, почитать или восхвалять. Почему? Потому что верующие миряне будут [тогда] легкомысленными и поверхностными. Они будут видеть благо только этой жизни, а не будущих. Они будут думать: "Что проку мне от этих добродетельных монахов. Зачем должен я тесно с ними общаться или же приветствовать, почитать и восхвалять их?" Только лишь бедные люди, у которых есть благие корни и которым предначертано почитать [этих монахов] по причине связи в прошлых жизнях, будут тесно общаться с ними, приветствовать, почитать и восхвалять их и считать их духовными наставниками (букв. "добрыми друзьями", видимо, кальяна-митра - прим. пер.).
Два вида людей, Кашьяпа, возрадуются тому, что я сказал [в этой проповеди]. Каковы эти два? Те, кто видят четыре святые истины, и те, кто видят зло и пороки круговорота существования. Есть [еще] два вида [таких людей]: те, кто стремятся освободиться от четверичных уз, и те, кто желают обрести плоды подвижничества. Есть [еще] два вида [таких людей]: те, кто глубоко задумываются о воздаянии за деяния, и те, кто желают постичь смысл видов явлений. Сейчас я затворяю врата, Кашьяпа, всем, кто ленив, а именно: тем, кто не ведает ни о деянии (карма), ни о его плодах; тем, кто не наделен благим поведением; те, чья слепота к ошибкам и порокам в будущих жизнях несокрушима, словно алмаз; тем, кто видит блага лишь этой жизни, но не будущих; и тех, у кого нет ни единой мысли о продвижении ко вратам освобождения.
Я сейчас говорю, Кашьяпа, что недобрые монахи не пожелают слушать это учение или сталкиваться с ним, потому что, слыша его объяснение и зная свои [злые] дела, они не поймут его сокровенный смысл, но вместо того будут его поносить, говоря: "Это не то, чему учил Пробужденный. Это состряпано толкователями или нашептано бесами"; и они также будут пытаться убедить в этом других. Таким образом эти недобрые монахи будут вредить и осквернять как себя, так и других, и никому не смогут они принести благо."
Тогда Кашьяпа Великий сказал Пробужденному: "Почитаемый в Мирах, из сострадания столь великого, как у всех пробужденных [вместе], Так Приходящий описал в этой проповеди, как те монахи, что посвятили себя следованию [Истине], обретают власть над всеми истинами и явлениями (дхарма). Почитаемый в Мирах, если живые существа, услышав объяснение этой проповеди, будут верить ей, понимать, читать и повторять ее и будут склоняться к следованию истинному Учению, следует знать, что пробужденные уже приняли их в [число] своих последователей."
Затем Пробужденный сказал Ананде: "Если живые существа могут принять и хранить эту проповедь, то это потому, что они уже посеяли благие корни в присутствии былых пробужденных. Теперь, если эти сыны и дочери из доброй семьи пожелают читать и повторять эту проповедь со всесторонним пониманием, чтобы достичь освобождения, они несомненно смогут искоренить все свои омрачения и достичь покоя освобождения (нирвана) с помощью этого учения, будь то они изучают ее как члены Общины или же как миряне."
Ананда сказал Пробужденному: "Почитаемый в Мирах, я желаю хранить эту проповедь. Как должно именовать ее и как хранить?"
Пробужденный сказал Ананде: "Имя этой проповеди: "Выбор Всех Драгоценностей Истины", или "Крепость (букв. "пребывание") в Добром и Благом Поведении", или "Принятие Блюстителей Заповедей в Общину", или "Рассуждение о Нарушителях Заповедей", или "Драгоценные Мосты" *26*, или "Собрание Сокровищ", или "Сокровищница", или "Драгоценные Врата Истины"."
После того, как Кашьяпа Великий закончил вопрошать Пробужденного о "Проповеди Драгоценных Мостов Великой Колесницы", монахи исполнились радости от слушания того, чему учил Пробужденный, и начали следовать этому с почитанием.

Я приношу свою величайшую благодарность Трем Драгоценным за их вдохновение, поддержку и наставления при переводе этой сутры. Мангалам.

ПРИМЕЧАНИЯ К АНГЛИЙСКОМУ ИЗДАНИЮ

1. Отсюда и вплоть до святого восьмеричного пути включительно идет перечисление тридцати семи составляющих пробужденности.
2. Здесь следует фраза: "взращивать семь частей пробуждения", но очевидно, что она было ошибочно помещено в данной группе и повторяется позже. Мы сочли возможным ее опустить.
3. Четыре опоры: 1) полагаться на смысл и дух Учения, изложенного в сутре, а не просто на слова; 2) полагаться на учение, а не на какого-то человека; 3) полагаться на интуитивную мудрость, а не на интеллектуальное понимание; 4) полагаться на сутры, которые излагают высшую истину (парамартха-сатья), а не условную истину (самвритти-сатья).
5. Как объясняется ниже, если религиозный последователь принимает подношения от благодетелей, но не блюдет заповеди, то теряется кармическая заслуга, которая досталась бы благодетелю, соблюдай получатель заповеди.
6. Вероятно, нирвана двух колесниц.
7. Вероятно, учение двух колесниц.
8. Это, по-видимому, преувеличение.
9. Дхьяны безграничного пространства, безграничного сознания, ничто, а также ни-мышления-ни-немышления.
10. Четыре плода: Вступивший в Поток (шротапанна), Возвращающийся Однажды (сакридагамин), Невозвращающийся (анагамин) и Достигший (архат).
11. Это, видимо, относится к пребыванию в четырех безмерных дхьянах.
12. Объекты шестеричного памятования: Пробужденный, Истина, Община, заповеди, даяние и небесное счастье.
13. Шестеричное почтительное согласие: телесное единство в поклонении, словесное единство в песнопении, мысленное единство в вере, нравственное единство в соблюдении заповедей, доктринальное единство в воззрении и объяснении, экономическое единство в общем имуществе.
14. Вероятно, шесть совершенств (парамита).
15. Четверичный поток (также называемый четверичными узами): желание, сансарное существование, [ложные] воззрения и неведение.
16. Иногда говорят девяносто шесть: предположительно, шесть основателей небуддийских школ, с пятнадцатью подшколами каждая. Редактор признает свое невежество в отношении названий и доктрин девяноста шести школ, поскольку никогда не сталкивался с источниками, сообщающими эту информацию (Г.Ч.Ч.).
17. В этом и в пятнадцати последующих абзацах вводная фраза повторяется в конце абзаца. В целях краткости повторы были сокращены.
18. Имеется в виду знание, которое не усиливает мудрость и сострадание или же не ведет к большей вере и пробуждению.
19. Это, по-видимому, относится к прямому и обратному порядку двенадцати звеньев причинной цепи (зависимого возникновения).
20. В этом разделе Будда, чье учение резко противоречит господствующей в Индии кастовой системе, использует термины этой самой системы, чтобы разъяснить, кто такие плохие подвижники. Будда приглашал членов всех без исключения каст, а также неприкасаемых вступать в число своих последователей.
21. Буквально: "новорожденный".
22. В оригинале "палка,дубинка", которая, видимо, также применялась в медицинских целях. В русском переводе использовано слово "игла", поскольку такой перевод, не искажая смысла сказанного, более ясен современному читателю.
23. Ночь делится на три стражи по три часа каждая. Лесной отшельник в соответствии с этим абзацем должен спать только в течение средней части.
24. Это, видимо, обозначает несокрушимое тело Истины.
25. В китайском переводе "ли" (в оригинале, видимо, "йоджана"). Хотя ли и меньше версты, а йоджана больше, по причине отсутствия точного эквивалента было использовано слово "верста" (в английском переводе "миля").
26. "Мосты", которые ведут к другому берегу - к нирване.

Четыре святые практики: довольствоваться 1) простой одеждой, 2) простым питанием, 3) простым ложем; а также взращивать добродетели и пресекать омрачения.

Высочайший покой (кит. цзи-мье, букв."покой-пресечение"). Этот термин используется в Махаратнакута-сутре во многих значениях. Часто он обозначает абсолютную, спокойную и невозмутимую Истинную природу (Dharma-nature), которая целиком запредельна волнениям сансары. Во-вторых, он может обозначать постижение этой Истинной природы. Кроме того, в некоторых случаях этот термин относится к ступени дхьяны прекращения ощущений и различений (самджня-ведана-ниродха). И, наконец, он может относиться к природе нирваны, которая не отлична от природы всех дхарм.

A Treasury of Mahayana Sutras. Selections from the Maharatnakuta Sutra (Da bao ji jing).
Translated from the Chinese by The Buddhist Association of the United States.
Garma C.C.Chang, General Editor
Motilal Banarsidass, Delhi, 1991 (1st ed. 1983, Pennsylvania State University, USA).

http://www.spiritual.ru

Поделиться в социальных сетях