Девадаха сутта: У Девадахи - МН 101

Я слышал, что однажды Благословенный пребывал в царстве Сакьев. У Сакьев был город под названием Девадаха, и там Благословенный обратился к монахам: «Монахи!»
«Да, Учитель» - отвечали монахи.

Благословенный сказал: «Монахи, есть некоторые жрецы и отшельники, у которых есть такое воззрение и которые учат так: «Что бы человек ни испытывал - удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, - всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Таково учение Нигантхов.

Отправившись к Нигантхам, которые так учат, я спросил их: «Правда ли, друзья Нигантхи, что вы имеете такое воззрение и учите так: «Что бы человек ни испытывал - удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, - всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано»?
Когда я спросил их так, Нигантхи подтвердили это: «Да».

Тогда я сказал им: «Но друзья, знаете ли вы о том, существовали вы в прошлом или же нет?»

«Нет, друг».

«А знаете ли вы, делали вы в прошлом злые дела, или же не делали?»

«Нет, друг».

«А знаете ли вы, что вы делали такие-то и такие злые дела в прошлом?»

«Нет, друг».

«А знаете ли вы, что столько-то и столько страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано?»

«Нет, друг».

«А знаете ли вы, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас?»

«Нет, друг».

«Итак, друзья, выходит так, что вы не знаете, существовали вы в прошлом, или же не существовали… делали в прошлом злые дела или не делали… делали ли такие-то злые дела в прошлом… не знаете, что столько-то и столько страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано… не знаете что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас. В таком случае вам не стоит утверждать: «Что бы человек ни испытывал - удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, - всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».

Однако, если бы вы знали, что вы существовали в прошлом, или что не существовали; если бы вы знали, что делали в прошлом злые дела, или же не делали; если бы вы знали, что делали такие-то и такие злые дела в прошлом; если бы вы знали, что столько-то и столько страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано; если бы вы знали, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас, то тогда - в этом случае - вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал - удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, - всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».

Друзья нигантхи, это как если бы человека подстрелили ядовитой стрелой. В результате этого он испытывал бы жестокие, острые, мучительные боли. Его друзья и товарищи, близкие и дальние родственники привели бы к нему хирурга. Хирург бы сделал круговой надрез вокруг раны ножом. В результате этого надрезания человек бы испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Хирург бы прощупал стрелу зондом. В результате этого прощупывания человек бы испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Затем хирург извлёк бы стрелу. В результате извлечения человек бы испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Затем хирург приложил бы к ране жгучее лекарство. В результате этого приложения человек бы испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Но затем, позже, когда рана бы зажила и кожа восстановилась, он был бы доволен и счастлив, освобождён, мог бы делать что захотел, мог бы пойти куда бы ему вздумалось. Мысль пришла бы к нему: «Прежде я был подстрелен ядовитой стрелой. В результате этого, я испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Мои друзья и товарищи, близкие и дальние родственники привели ко мне хирурга… Хирург сделал круговой надрез вокруг раны ножом… прощупал стрелу зондом… извлёк стрелу… приложил жгучее лекарство к ране. В результате этого приложения я испытывал жестокие, острые, мучительные боли. То теперь рана зажила и кожа восстановилась, я доволен и счастлив, освобождён, могу делать что захочу, могу пойти, куда мне вздумается».

Точно также, друзья нигантхи, если бы вы знали, что вы существовали в прошлом, или что не существовали; если бы вы знали, что делали в прошлом злые дела, или же не делали; если бы вы знали, что делали такие-то и такие злые дела в прошлом; если бы вы знали, что столько-то и столько страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано; если бы вы знали, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас, то тогда - в этом случае - вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал - удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, - всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Но поскольку вы не знаете, существовали ли вы в прошлом… …не знаете, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас - то, в таком случае - вам не стоит утверждать: «Что бы человек ни испытывал - удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, - всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».

Когда так было сказано, нигантхи обратились ко мне: «Друг, Нигантха Натапутта - всезнающий, всевидящий, провозглашает совершенное знание и видение так: «Иду я или стою, нахожусь во сне или в пробуждении, знание и видение постоянно и непрерывно установлено во мне». Он сказал нам: «Нигантхи, есть злые дела, которые вы делали в прошлом. Исчерпайте их этими болезненными аскезами. Когда в настоящем вы сдержаны в теле, сдержаны в речи, сдержаны в уме - то это есть не-сотворение злых поступков для будущего. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Мы одобряем это [учение], принимаем его и довольны им».

Когда так было сказано, я обратился к нигантхам: «Друзья нигантхи, есть пять вещей, которые могут двояко проявиться здесь-и-сейчас. Какие пять? Убеждённость, предпочтение, не нарушенная традиция, рассуждение по аналогии, приход к согласию посредством размышлений над точками зрения. Таковы пять вещей, которые могут двояко проявиться здесь-и-сейчас. В таком случае, какой вид убеждённости у вас имеется по отношению к прошлому вашего учителя? Какой вид предпочтений? Какой вид не нарушенной традиции? Какой вид рассуждения по аналогии? Какой вид согласия посредством размышлений над точками зрения?»
Когда так было сказано, я не услышал от Нигантхов каких-либо стоящих доводов в защиту их учения. Поэтому я спросил их далее: «Друзья нигантхи, как вы думаете? Во время яростной борьбы, жестоких усилий, испытываете ли вы жестокие, острые, мучительные боли из-за такого сурового излечения [аскезой]?»

«Да, друг…»

«... В таком случае вам не стоит утверждать: "Что бы человек ни испытывал - удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, - всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».

Если бы во время яростной борьбы, жестоких усилий, вы бы испытывали жестокие, острые, мучительные боли из-за такого сурового излечения [аскезой], а когда не вели яростную борьбу, не прилагали жестоких усилий, то всё ещё бы испытывали жестокие, острые, мучительные боли из-за такого сурового излечения, то тогда - в этом случае - вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал - удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, - всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».

Но поскольку когда вы ведёте яростную борьбу и прилагаете жестокие усилия, вы испытываете жестокие, острые, мучительные боли из-за такого сурового излечения [аскезой], и когда вы не ведёте яростной борьбы и не прилагаете жестоких усилий, вы не испытываете жестоких, острых, мучительных болей из-за такого сурового излечения, то - в этом случае - не стоит вам утверждать: «Что бы человек ни испытывал - удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, - всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Но когда так было сказано, я не услышал от Нигантхов каких-либо стоящих доводов в защиту их учения. Поэтому я спросил их далее: «Друзья Нигантхи, как вы думаете? Может ли действие, испытываемое здесь-и-сейчас, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, испытываемое в будущей жизни?»

«Нет, друг».

«Может ли действие, испытываемое в будущей жизни, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, переживаемое здесь-и-сейчас?»

«Нет, друг».

«Как вы думаете: Может ли действие, испытываемое как удовольствие, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, испытываемое как боль?»

«Нет, друг».

«Может ли действие, испытываемое как боль, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, испытываемое как удовольствие?»

«Нет, друг».

«Как вы думаете: Может ли действие, что должно созреть для переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что не созреет для переживания?»

«Нет, друг».

«Может ли действие, что не созреет для переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет для переживания?»

«Нет, друг».

«Как вы думаете: Может ли действие, что должно созреть для сильного переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет лишь для едва заметного переживания?»

«Нет, друг».

«Может ли действие, что должно созреть лишь для едва заметного переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет для сильного переживания?»

«Нет, друг».

«Как вы думаете: Может ли переживаемое действие, за счёт стараний и усилий быть превращено в не переживаемое действие?»

«Нет, друг».

«Может ли не переживаемое действие, за счёт стараний и усилий быть превращено в переживаемое действие?»

«Нет, друг».

«Итак, друзья, выходит так, что действие, испытываемое здесь-и-сейчас, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в действие, испытываемое в будущей жизни. Действие, испытываемое в будущей жизни, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в действие, переживаемое здесь-и-сейчас… …Переживаемое действие, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в не переживаемое действие. Не переживаемое действие, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в переживаемое действие. В таком случае выходит, что старания нигантх тщетны, их усердие безрезультатно».

Таково учение нигантх. И поскольку учение нигантх таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для их критики.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то, в таком случае, очевидно, нигантхи совершали в прошлом плохие дела, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то, в таком случае, очевидно, что Нигантхи были созданы злым могущественным богом, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании простого везения, то, в таком случае, очевидно, что у нигантхов плохое везение, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании рождения, то, в таком случае, очевидно, что у нигантхов плохое рождение, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь-и-сейчас, то, в таком случае, очевидно, что у нигантхов неблагие усилия здесь-и-сейчас, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании простого везения, то нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании рождения, то нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь-и-сейчас, то нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.

Таково учение нигантх, монахи. И поскольку учение нигантх таково, можно сделать эти десять разумных выводов, что даёт почву для их критики. Вот так [их] старание тщетно, так [их] усердие безрезультатно.

И какое старание плодотворно, какое усердие продуктивно? Вот монах, в угнетённом состоянии, не тяготится болью, как и не отвергает удовольствие, согласующееся с Дхаммой, хотя и не цепляется за это удовольствие. Он распознаёт: «Когда я оказываю давление [телесной, словесной или умственной] формацией на этот источник страданий, благодаря старанию приходит бесстрастие. Когда я с непоколебимостью смотрю на этот источник страданий, то из развития непоколебимости приходит бесстрастие». Так он оказывает давление [телесной, словесной или умственной] формацией на источник страданий, и тогда благодаря старанию приходит бесстрастие. Он развивает непоколебимость по отношению к источнику страданий, и тогда из развития непоколебимости приходит бесстрастие. Таким образом, исчерпываются страдания, когда из старания приходит бесстрастие, и исчерпываются страдания, когда из развития непоколебимости приходит бесстрастие.

Представьте, что мужчина влюблён в женщину, его ум скован сильным желанием, пылкой страстью. И он видит, как она стоит с другим мужчиной, болтает с ним, шутит и смеётся. Как вы думаете, монахи: Когда он видит её с другим мужчиной, как она болтает с ним, шутит и смеётся, возникнет ли в нём печаль, стенание, боль, беспокойство и отчаяние?»

"Да, Учитель. И почему? Потому что он влюблён в неё, его ум скован сильным желанием, пылкой страстью…"

"А теперь представьте, что мысль приходит к нему: "Я влюблён в эту женщину, мой ум скован сильным желанием, пылкой страстью. Когда я вижу её с другим мужчиной, как она болтает с ним, шутит и смеётся, то печаль, стенание, боль, беспокойство и отчаяние возникают во мне. Почему бы мне не отбросить мою страсть и желание к этой женщине?" И так он отбрасывает своё желание и страсть к этой женщине, а после - видит её с другим мужчиной, как она болтает с ним, шутит и смеётся. Как вы думаете, монахи: Когда он видит её с другим мужчиной, как она болтает с ним, шутит и смеётся, возникнет ли в нём печаль, стенание, боль, беспокойство и отчаяние?"

«Нет, Учитель. И почему? Он не имеет страсти по отношению к этой женщине…»

«Точно также - когда монах в угнетённом состоянии, он не тяготится болью, как и не отвергает удовольствие, согласующееся с Дхаммой, хотя и не цепляется за это удовольствие. Он распознаёт: «Когда я оказываю давление [телесной, словесной или умственной] формацией на этот источник страданий, благодаря старанию приходит бесстрастие. Когда я с непоколебимостью смотрю на этот источник страданий, то из развития непоколебимости приходит бесстрастие». Так он оказывает давление [телесной, словесной или умственной] формацией на источник страданий, и тогда благодаря старанию приходит бесстрастие. Он развивает непоколебимость по отношению к источнику страданий, и тогда из развития непоколебимости приходит бесстрастие. Таким образом, исчерпываются страдания, когда из старания приходит бесстрастие, и исчерпываются страдания, когда из развития непоколебимости приходит бесстрастие.

Далее, монах замечает: «Когда я живу в соответствии с моим удовольствием, неумелые умственные качества увеличиваются во мне, а умелые качества уменьшаются. Когда я через боль и страдания прилагаю усердие, однако, неумелые качества уменьшаются во мне, а умелые увеличиваются. Почему бы мне не прилагать усердие через боль и страдания?» Так он прилагает усердие через боль и страдания, и, пока он так делает, неумелые качества уменьшаются в нём, а умелые увеличиваются. А затем, через какое-то время, он более не прилагает усердия через боль и страдания. И почему? Потому что он достиг цели, ради которой он прилагал усердие через боль и страдания. Вот почему после, через какое-то время, он более не прилагает усердия через боль и страдания.
Представьте, если бы изготовитель стрел нагревал и высушивал древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким. И затем, через какое-то время, он более не нагревал бы древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким. И почему? Потому что он достиг цели, ради которой он нагревал и высушивал древко. Вот почему позже, через какое-то время, он более не нагревал бы и не высушивал древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким.

Точно также, монах замечает: «Когда я живу в соответствии с моим удовольствием, неумелые умственные качества увеличиваются во мне, а умелые качества уменьшаются. Когда я через боль и страдания прилагаю усердие, однако, неумелые качества уменьшаются во мне, а умелые увеличиваются. Почему бы мне не прилагать усердие через боль и страдания?» Так он прилагает усердие через боль и страдания, и, пока он так делает, неумелые качества уменьшаются в нём, а умелые увеличиваются. А затем, через какое-то время, он более не прилагает усердия через боль и страдания. И почему? Потому что он достиг цели, ради которой он прилагал усердие через боль и страдания. Вот почему после, через какое-то время, он более не прилагает усердия через боль и страдания. Вот какое старание плодотворно, какое усердие продуктивно.

Далее, вот в мире появляется Татхагата, достойный и правильно само-пробуждённый. Он обучает Дхамме - прекрасной в начале, прекрасной в середине и прекрасной в конце. Он провозглашает святую жизнь в её деталях и сути, всецело совершенную, непревзойдённо чистую.

Домохозяин, или сын домохозяина, услышав Дхамму, обретает веру в Татхагату и размышляет: «Домохозяйская жизнь ограниченна, это пыльный путь. Бездомная жизнь подобна бескрайним просторам. Не просто, проживая дома, вести святую жизнь, в идеальном совершенстве, всецело чистую, словно блестящий перламутр. Что если я, обрив волосы и бороду, и одев жёлтые одежды, оставлю домохозяйскую жизнь ради бездомной?»
Так, через некоторое время, он оставляет всё своё богатство - большое или малое. Оставляет круг своих родных - большой или малый. Обривает волосы и бороду, одевает жёлтые одежды и оставляет домохозяйскую жизнь ради бездомной.

Нравственность

Когда он отправился в бездомную жизнь, наделённый монашеским обучением и образом жизни, тогда - отбрасывая убийство - он воздерживается от взятия жизни. Он живёт, выбросив дубину, выбросив нож, добросовестный, милосердный, желающий блага всем живым существам.

Отбрасывая воровство, он воздерживается от взятия того, что [ему] не было дано. Он берёт только то, что дают, принимает только подаренное, живёт не хитростью уловками, а чистотой. Это также часть его нравственности.

Отбрасывая сексуальную жизнь, он ведёт жизнь безбрачную, сторонясь и воздерживаясь от сексуального акта, что распространён среди мирян.

Отбрасывая лживую речь, он воздерживается от неправдивых слов. Он говорит истину, держится за истину, [в этом он] прочен, надёжен, не обманывает мир.

Отбрасывая речь, сеющую распри, он воздерживается неё. То, что он слышал здесь, он не рассказывает там, чтобы не посеять рознь между этими людьми и теми. То, что он слышал там, он не рассказывает здесь, чтобы не посеять рознь между тамошними людьми и здешними. Так он примиряет тех, кто поругался и [ещё больше] укрепляет тех, кто дружен, он любит согласие, радуется согласию, наслаждается согласием, говорит [такие] вещи, что создают согласие.

Отбрасывая грубую речь, от воздерживается от бранных слов. Он говорит слова, приятные уху, любящие, проникающие в сердце, вежливые, привлекательные и нравящиеся большинству людей.

Отбрасывая пустословие, он воздерживается от пустой болтовни. Он говорит в нужный момент, говорит действительное, то, что согласуется с целью, с Дхаммой, с Винаей. Он говорит ценные слова, уместные, разумные, ограниченные, связанные с целью.
Он воздерживается от нанесения вреда семенам и растениям.

Он ест только один раз в день, воздерживаясь от принятия пищи вечером и от еды в неположенное время днём.

Он воздерживается от танцев, пения, музыки и зрелищ.

Он воздерживается от ношения гирлянд и от украшения себя косметикой и ароматами.

Он воздерживается от высоких и роскошных кроватей и сидений.

Он воздерживается от принятия золота и денег.

Он воздерживается от принятия неприготовленного риса… сырого мяса… женщин и девочек… рабов-мужчин и рабов-женщин… овец и коз… птиц и свиней… слонов, коров, жеребцов и кобыл… полей и хозяйств.

Он воздерживается от взятия на себя обязанности посыльного… от покупки и продажи… от жульничества на весах, в монетах и мерах… от взяточничества, обмана и мошенничества.

Он воздерживается от нанесения увечий, казней, заключения под стражу, разбоя, грабежа и насилия.

Он довольствуется комплектом [монашеских] одежд для покрытия тела и едой с подаяний для утоления голода. Подобно птице, что куда бы ни отправилась, крылья - её единственный груз; точно также и он довольствуется комплектом одежд для покрытия тела и едой с подаяний для утоления голода. Куда бы он ни отправился, он берёт с собой лишь минимально необходимое.
Наделённый этой благородной нравственностью, он внутренне ощущает удовольствие от безукоризненности.

Сдержанность чувств

Воспринимая глазом форму, не цепляется за темы или [их] вариации, за счёт которых - если бы он не контролировал свою способность видеть - неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы его. Он практикует сдержанность. Он охраняет дверь глаза. Он достигает сдержанности по отношению к своей способности видеть. Воспринимая ухом звук… Воспринимая запах носом… Воспринимая языком вкус… Воспринимая телесное ощущение телом… Воспринимая мысль умом, он не цепляется за темы или [их] вариации, за счёт которых - если бы он не контролировал свою способность думать - неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы его. Наделённый этой благородной сдержанностью чувств, он внутренне ощущает удовольствие от безукоризненности.

Осознанность и Бдительность

Когда он идёт вперёд и возвращается, он действует с бдительностью. Когда смотрит вперёд и смотрит в сторону… когда сгибает и разгибает свои члены… когда несёт внешнее одеяние, верхнюю робу, свою чашу… когда есть, пьёт, жуёт, распробывает… когда мочится и испражняется… когда идёт, стоит, сидит, засыпает, просыпается, разговаривает и молчит, он действует с бдительностью.

Оставление Помех

Наделённый этой благородной нравственностью, это благородной сдержанностью чувств, этой благородной осознанностью и бдительностью, он выискивает уединённое жилище: пустынную местность, крону дерева, гору, узкую горную долину, пещеру на склоне холма, кладбище, лесную рощу, открытое пространство, слог соломы. После принятия пищи, возвратившись со сбора подаяний, он садится со скрещенными ногами, держит торс тела прямым, устанавливает внимательность впереди.

Оставляя жажду к миру, он пребывает с осознанным умом, лишённым влечения. Он очищает ум от жажды. Оставляя недоброжелательность и злость, он пребывает с осознанным умом, лишённым злобы, желающий блага всем живым существам. Он очищает ум от недоброжелательности и злости. Оставляя апатию и сонливость, он пребывает с осознанным умом, лишённым апатии и сонливости - внимательный, бдительный, восприимчивый к свету. Он очищает свой ум от апатии и сонливости. Отбрасывая неугомонность и беспокойство, он пребывает непоколебимым, с внутренне успокоенным умом. Он очищает ум от неугомонности и беспокойства. Отбрасывая сомнения, он выходит за пределы неуверенности, не имея неясностей по отношению к умелым умственным качествам. Он очищает свой ум от сомнений.

Четыре Джханы

Оставив эти пять помех - изъянов осознанности, что ослабляют мудрость - он, в достаточной мере оставивший чувственные удовольствия, оставивший неумелые качества - входит и пребывает в первой джхане: восторг и счастье, рождённые [этим] оставлением сопровождаются направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на этом объекте]. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.

Затем, с успокоением направления и удержания ума, он входит и пребывает во второй джхане: [его наполняют] восторг и счастье, рождённые сосредоточением, и единение ума, который свободен от направления и удержания - [он пребывает] во внутренней устойчивости. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.

Затем, с успокоением восторга он становится невозмутимым, осознанный и бдительный, и ощущает счастье. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Непоколебимый и осознанный, он пребывает в состоянии радости». Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.

Затем, с успокоением счастья и страдательности - как и с более ранним исчезновением восторга и беспокойства - он входит и пребывает в четвёртой джхане: [он пребывает] в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли. Вот так ученик благородных достигает легко - без проблем и сложностей - четырёх джхан, что являются возвышенной осознанностью и приятным пребыванием здесь-и-сейчас. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.

Три Знания

Когда его ум так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание прошлых жизней. Он вспоминает многочисленные прошлые жизни - одну жизнь, две жизни, три жизни, четыре, пять, десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, сто, тысячу, сто тысяч, многие кальпы свёртывания вселенной, многие кальпы развёртывания вселенной, [вспоминая]: «Там у меня было такое-то имя, я жил в таком-то роду, имел такую-то внешность. Таковой была моя пища, таковым было моё переживание удовольствия и боли, таковым был конец моей жизни. Умерев в той жизни, я появился здесь». Так он вспоминает многочисленные прошлые жизни в подробностях и деталях. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.

Когда его ум так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание смерти и перерождения существ. Он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавших под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в низших мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавших под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.

Когда его ум так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание окончания умственных загрязнений. Он распознёт так, как всё существует на самом деле, то есть: «Это - страдание… Это - источник страдания… Это - прекращение страдания… Это - путь, ведущий к прекращению страдания… Это - загрязнения [ума]... Это - источник загрязнений… Это - прекращение загрязнений… Это - путь, ведущий к прекращению загрязнений». Его ум, зная это, и видя это таким образом, освобождается от загрязнений чувственности, освобождается от загрязнений становления, освобождается от загрязнений неведения. С освобождением приходит знание: «Освобождён». Он распознаёт: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет более чего-либо, что ещё нужно было бы сделать». Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.

Таково учение Татхагаты. И поскольку учение Татхагаты таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для его прославления.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то, в таком случае, очевидно, Татхагата совершал в прошлом хорошие дела, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то, в таком случае, очевидно, что Татхагата был создан отличным могущественным богом, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании простого везения, то, в таком случае, очевидно, что у Татхагаты поразительное везение, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании рождения, то, в таком случае, очевидно, что у Татхагаты восхитительное рождение, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь-и-сейчас, то, в таком случае, очевидно, что у Татхагаты замечательные усилия здесь-и-сейчас, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании простого везения, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании рождения, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.

Если существа испытывают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь-и-сейчас, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.

Таково учение Татхагаты. И поскольку учение Татхагаты таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для его прославления».

Так сказал Благословенный. Довольные, монахи восхитились его словами.

 

источник:
www.accesstoinsight.org